Ты мой! Счастье вопреки - Walentina

— Ты знаешь… Я понимаю твое решение не общаться со мной! Всегда легче отказаться, чем простить. Твой отец ведь не простил, — сказала мать. — Я пойму, если ты и сейчас меня прогонишь. Только прошу тебя, дай пару дней побыть с твоими детьми! Только пара дней с внуками. Пожалуйста! А потом, если захочешь, я уеду и больше не буду появляться в вашей жизни, — выпалила она.

Задумчиво глядя на мать, я понял, что если ее прогоню — сейчас, или потом… то больше не увижу ее никогда. А терять мать я не хочу! Не готов я к такому.

— Знаешь, Вероника сказала, что детям нужна бабушка, — сказал я задумчиво. — И ведь она в очередной раз права!

Даже не знаю, как начать этот разговор с Вероникой. Боюсь представить ее реакцию, когда она узнает об этом письме. У меня даже возникала мысль ничего не говорить ей. Но ведь мы пообещали, что больше никаких тайн друг от друга. Да и такое трудно будет скрыть!

Уже несколько дней я хожу сам не свой, не зная, какие подобрать слова для начала разговора. Но от Вероники никогда ничего не скроешь!

Уже был поздний вечер, и все домочадцы отдыхали по своим комнатам. А я засиделся в кабинете, переписываясь со своими адвокатами, спрашивая их мнение о сложившиеся ситуации. Я не услышал, как она вошла. И поэтому вздрогнул, когда ее такие нежные руки обняли меня со спины. Она засунула свой любопытный носик в экран компьютера, но не увидела там для себя ничего интересного. К счастью, я уже все вопросы успел решить, а на экране находилась статистика доходов моей фирмы. Вероника обошла кресло и села мне на колени, оставив легкий поцелуй у меня на губах, после чего спросила:

— Дим, что происходит? Ты вот уже несколько дней ходишь сам не свой. Это касается нас?

Ее голос был мягким, нежным, но в то же время в нем чувствовались нервные нотки. Неужели она все эти дни думала, что проблема в них? И сейчас она с нежностью и затаенным страхом смотрит на меня. И я своей нерешительностью дал ей повод думать, что они мне стали не нужны? Если это так, то я полный кретин!

Обняв Веронику и поцеловав ее в висок, я сказал ей:

— Прости, что заставил тебя думать о таком! У нас все хорошо! И дело вовсе не в нас, почти… — я в растерянности почесал бровь, не зная, как бы помягче ей это сказать.

— Дмитрий, меня как раз это «почти» и пугает! — сказала она серьезно. — Говори уже, в чем дело, или я даже не знаю, что с тобой сделаю!

Я вздохнул обреченно. И вместо того, чтобы что — то ответить, достал из верхнего ящика стола письмо. То самое письмо, что не давало мне покоя вот уже на протяжении нескольких дней.

Вероника непонимающе взяла конверт в руки. Неуверенно открыв его, она приступила к чтению. И чем дальше она его читала, тем больше становились ее глаза. Я бы даже посмеялся с этого выражения ее лица, если бы не серьезность ситуации.

— Как такое возможно? — растерянно прошептала моя жена. — Дим, этого же не может быть. Дим, ну скажи, что не может! — с паникой в голосе проговорила она.

Вероника с таким страхом и одновременно с надеждой посмотрела мне в глаза, что я впервые за столько времени захотел солгать ей. Сказать, что это все не правда, что этого не может быть. Но я не мог. Письмо в ее руках было ярким доказательством обратного.

Глава 15

Я смотрела на письмо в своих руках и не верила в то, что в нем написано. Я до последнего не принимала слова сестры за чистую монету. Но в письме, что дал мне Дмитрий, черным по белому было написано, что Туманов Дмитрий Михайлович обязан явиться в суд для установления отцовства на Серову Елизавету Дмитриевну, матерью которой является не кто иной, как Серова Марина Андреевна.