Единственный - Диана Андерсон

Я вошла внутрь после Маргарет и поразилась сразу же. В его доме было так много пространства и светлых оттенков, что я не сумела скрыть удивленных эмоций. Я представляла себе что-то строгое, подобное интерьеру его безликой квартиры в Лос-Анджелесе, но здесь все было иначе: белые стены, на которых ютились картины молодых художников, простые фигуры и лаконичная мебель. О картинах я знала точно, потому что была хорошо знакома с современным искусством. В дизайне преобладал минимализм, но здесь было настолько комфортно и уютно, что я поймала себя на мысли, что сама хотела бы жить в подобном доме. В этом доме. Подошла к стене, делившей гостиную и просторную кухню, на которой стояли книги. Мужчины в этот момент куда-то отлучились, и я осталась наедине с Мэгги.

— Совсем нет музыкальных пластинок, — осекшись, сказала я вслух.

— У Брэндона? — хмыкнула она. — А должны быть?

— Такой интересный стиль в доме, — исправилась я, пожимая плечами. — Думаю, сюда идеально вписались бы граммофон и пластинки.

— Это вряд ли, — скорчила гримасу девушка, направляясь к кухне. — Брэндон не любит такие вещи. Зато книг у него полно, различных изданий, — сказала Мэгги, наливая себе воду из графина. — Мне нравится его библиотека.

Она вела себя так подобно хозяйке этого дома, отчего в моем в сердце кольнуло от обиды. Я ведь лучше знала, что он любит. И похоже, настоящего его никто из этих ребят не знал, или же мне пора было признать, что одноклассник полностью изменился. Чтобы отвлечь себя от грустных мыслей, я продолжила рассматривать журналы на полке.

— Дамы, ужин скоро будет готов, — воодушевленно протянул Майкл, приглашая нас в обеденный зал, который, очевидно, располагался в глубине дома.

Я остановилась на кухне, разглядывая цветы в прозрачной вазе в центре стола. Наклонившись, сделала глубокий вдох, чтобы услышать их запах, как позади меня послышались шаги. Брэндон подошел близко ко мне, и встав справа, потянулся к графину с водой. Случайно бросив взгляд на его ладонь, я заметила глубокий шрам, тянущийся от мышцы между средним и большим пальцем ниже, к центру ладони. Неосознанно я схватила его за руку, приближая его ладонь к своему лицу.

— Что это? — хрипло протянула я, глядя на него. В глазах Брэндона читались шок и смятение, парень резко вырвал свою ладонь из моей руки. Я видела пластырь на этом месте, но это была давно затянувшаяся рана. Он получил ее давно. — Откуда у тебя этот шрам?

— Ты так странно реагируешь, — усмехнулась Мэгги, услышавшая, к счастью, только конец разговора.

— Мне интересно все, о чем можно написать в журнале, — переведя дыхание, спустя несколько секунд ответила я. — Это ведь… не личное?

— Да вроде в детстве его поцарапал уличный кот, — безразлично повела плечами коллега, открывая холодильник. Брэндон уже отошёл от нас, возвращаясь в обеденный зал. — Он сказал, что получил шрам таким образом.

У него не было никакого шрама на руке раньше, это я точно знаю.

— Никакой интриги, — добавила она. — Можно написать историю о его любви к животным. Думаю, это — хорошая мысль, — улыбнулась она. — Кстати он тату себе набил в студенчестве, только потому, что его друзья заставили. Ну ту, у локтя.

— Надпись на латыни? Aeternum… — по памяти произнесла я единственное слово, которое смогла запомнить, пока он не убрал от меня руку. Правда, перевод этого слова мне ни о чем не говорил.

— Non pluet in aeternum, — продолжила она за меня. — Дождь не может идти все время, — равнодушно добавила она, качая головой.

— Дождь не может идти вечно, — тихо поправила ее я.

Действительно, ничего не обычного, зная его.

— Да, точно, — встрепенулась Мэгги. — Смысл один, ты поняла. Но лучше не пиши об этом.

Маргарет направилась в уборную комнату, оставляя меня одну в гостиной.