Единственный - Диана Андерсон

Брэндон собственноручно облачил меня в свою белую футболку, потому что мне не в чем было завтракать, а щеголять у плиты в вечернем платье совсем не хотелось. Ему нравилось смотреть на меня в его одежде, и, впервые за утро, стоя здесь, готовя омлет с томатами, я подумала о том, что это действительно происходит со мной. Он здесь, рядом и никуда больше не уйдёт.

Алекс с мамой собирались с утра в кино и на прогулку, спокойно выдохнув, я отложила телефон на кухонный остров и вернулась к готовке. Благо, еще ночью Брэндон успокоил меня, заверив в том, что моей семье известно, что эту ночь я проведу вне дома, работая над проектом с коллегами из журнала. Моего сына подобный ответ устроил бы более чем.

Брэндон вышел из спальни, поправляя запонки на белой, свежевыглаженной рубашке. Его образ был строгим, деловым и слишком сексуальным, чтобы можно было спокойно смотреть на него, не закусывая губу. Но это все равно был тот самый, застенчивый юноша с милыми ямочками на щечках, который навсегда поселился в моем сердце. Мужчина опустил голову вниз, набирая что-то на телефоне, а затем расположился на стуле, прямо напротив меня. Положив телефон на стол, он поднял голову и широко улыбнувшись, отправил мне воздушный поцелуй. Ответив ему поцелуем в ответ, я развернулась, доставая с верхних полок тарелки.

— Ты меня напугал, — я дёрнулась, почувствовав, как мужчина крепко обнял меня сзади, оборачивая вокруг меня свои сильные руки.

Мой взгляд упал на ладонь его правой руки, и осторожно опустив на нее свою, я приблизила ее к лицу и развернулась в объятиях Брэндона. Заметив вопрос, застывший на моем на лице, он застенчиво отвернулся.

— Расскажи, откуда это у тебя? — тихо спросила я, держа его за руку, проводя большим пальцем по глубокому шраму на его ладони. — Я же знаю, что его раньше не было.

Он выдохнул, а затем почесал затылок.

— Струна от гитары, — улыбнувшись, ответил он, отворачиваясь. — Впилась мне в руку.

— Как это так? — я растеряно покачала головой.

— Ну, — он виновато запнулся, — Она порезала мне ладонь, когда я случайно сломал гитару.

— Случайно сломал? — округлив глаза в изумлении, спросила я. Его теплая рука все еще была в моей.

— Тина, — он смущенно отвел глаза. — Нарочно сломал, — выдохнув, ответил он, поняв, что ему все равно придется ответить на все мои вопросы. — В тот день, когда узнал, что ты вышла замуж.

Я отрыла рот, выдыхая от обиды. Он говорил об этом таким спокойным и безразличным голосом, хотя в его глазах было читаемо смятение и горькая обида. Мое сердце захлебывалось собственной кровью от его рассказа, возвращая меня в юность, когда из-за несправедливости, мы потеряли друг друга.

— Приехал на каникулы, чтобы поговорить с тобой, — продолжил он. — Время то прошло, я надеялся, что твой отец смягчился, — добавил Брэндон, хватая меня за руки. — Но не успел, — и он издал смешок. — Это глупо, но тогда я был совсем молодым и вспыльчивым, — извинился он, не глядя на меня. Он смущался и это делало мне еще больнее. — Разломал все диски в своей комнате, музыкальные инструменты, пластинки, — продолжил он, улыбаясь, хотя тон его голоса выдавал его грусть с потрохами. — И ту, что ты мне подарила, тоже.

— Брэндон, я… — всхлипнул, я прижалась к его груди.

— Все хорошо, — успокаивая, прошептал он, гладя по моей спине. — Ты бы видела, сколько кровищи было, — и он тихо засмеялся. — Когда я ударил гитарой об стену, и струна вместе с деревом вонзились в мою ладонь.

— Какой ужас, — я посмотрела на его ухмыляющееся лицо, и схватила за руку, целуя место шрама. — Прости меня, родной. Я решила, что ты забыл обо мне.

— Малышка, ты тут не при чем, — он поцеловал меня в лоб. — И, что бы ты знала — я бы ни за что не женился на той девушке. Ведь я всегда любил только тебя одну.

— Тебе было так больно, — надрывно прошептала я, не сводя глаз с его руки и снова поцеловала его ладонь, прикладывая его руку в своей щеке.