Три билета в кино - Яна Ткачёва (2022)

– Он просто сказал гадость, – устало возразил Жека, – и пихнул меня локтем, но не сильно. Я сам не удержался.

– Выбью из него все дерьмо! – пообещал я.

– Не думаю, что он хотел, чтобы всё так обернулось, – снова попытался Жека, но мы с Василисой пылали праведным гневом.

Учинять разборки было не время. Как только мы причалили, Джон стал готовить машину, а Василиса побежала в дом за документами. Постелив на заднее сиденье несколько пледов, мы с Джоном погрузили слабого Жеку в машину, а прибежавшая с папкой Васа прыгнула следом. Ее одежда так и не высохла до конца, и лучше уж ей сидеть на пледах вместе с Жекой, чтобы не испортить салон. Джон переключил передачу, когда в переднее окно постучали. Я нажал на кнопку привода, и стекло поползло вниз с черепашьей скоростью, сраная медленная электроника!

– Возьми, – в открытое окно ткнулся мобильный телефон. Анна-Мария смотрела на меня виновато. – Вам нужно будет звонить в страховую компанию. Там достаточно средств на счету.

У них единственных был мобильный телефон с роумингом, и я не стал упрямиться. Молча схватил трубку, а Джон дал по газам. Василиса нетерпеливо протянула руку, она уже пролистала все документы, нашла страховые полисы с номерами телефонов для экстренных случаев и приготовилась звонить. Если бы у нас не было телефона, пришлось бы ехать в первую попавшуюся клинику, а там разбираться. Система здравоохранения в Америке устроена совершенно по-дебильному. Но, скорее всего, я предвзят, мы же были туристами, поэтому алгоритм действий при несчастном случае у нас совсем другой, нежели у граждан страны. Хорошо, что перед поездкой я всё изучил и запомнил, а еще заставил выучить Жеку и Васу, чтобы от зубов отлетало. Спасибо, моя бывшая селезенка, ты многому меня научила!

Пока мы ехали до Ютики, оператор страховой компании сориентировал нас по ближайшей больнице, где примут наши страховки. Джон построил маршрут по навигатору.

Все происходило настолько быстро, что я не поспевал за ходом событий. Будто бы нарезанные кадры из кино. Раз – и мы тащим Жеку из воды. Два – грузим его в машину. Три – несемся по шоссе. Четыре – паркуемся у больницы, и Джон убегает в приемное отделение. Возвращается с группой парамедиков, везущих каталку. Они помогают Жеке выйти из машины, тут же подхватывают и укладывают его, фиксируют голову.

Василиса начинает плакать, но мы бежим следом за врачами, которые деловито и вполголоса переговариваются между собой. Жека просто лежит, закрыв глаза. Дальше стойки пробраться не удается – нас задерживает медсестра. В первый момент даже не понимаю, что она говорит. Нужно заполнить документы, предоставить страховку и все остальное. Джон помогает мне разобраться, пока я тревожно смотрю в сторону дверей, за которые увезли Жеку. Почему такая спешность? Он просто ударился головой. Когда мы попали в беду в Питере, не помню, чтобы кто-то так суетился, несмотря на открытый перелом Жеки. Это значит, что все плохо?

– Это я виновата, – заплакала Василиса. – Это моя вина.

– Неправда, – я обнял ее. – С чего ты взяла?

– Пока мы сидели на носу, Михаил опять отпустил шуточку про геев, – всхлипнула она. – И я ответила, что, согласно последним исследованиям, самые ярые гомофобы как раз и являются латентными гомосексуалами.

Сказав это, она уткнулась в меня и разрыдалась громко и отчаянно.

– Ребята, – Джон закончил с документами. – Я уверен, что все в порядке. Просто у нас принято сразу предполагать худшее. Как только Жене сделают МРТ и исключат серьезные повреждения, мы сразу сможем его увидеть.

– МРТ? – испуганно залепетала Василиса. – Какие серьезные повреждения?

– Это просто мера предосторожности, – успокоил ее Джон.