Куколка - Ирина Воробей

Лицо его лоснилось от крема и маски, но сквозь блеск начинала проступать краснота гнева и злости. Глаза сверлили Татьяну, как две буровые установки, что роют тоннели при строительстве метро. По ощущениям больно было так же.

— Ну? Как ты теперь выкрутишься? Что еще придумает твоя больная фантазия? — с вызовом говорил отец, скрестив руки на груди. — Облегчу тебе задачу. Даша мне рассказала, что видела тебя с ним в баре, когда уходила.

«Вот ведь подлюка!» — подумала Татьяна обиженно, будто только Даша была корнем всех ее бед. Придумывать ей ничего теперь не хотелось, и не было смысла, поэтому она выложила все как на духу. Рассказала, как девчонки сами повели ее в бар, в котором работал Вадим с целью подтрунить над ними, как Даша позвала Муравьеву и как хотела ее подставить, как бармен с другом помогли ей, и как она была вынуждена поехать вместе с Муравьевой к нему домой. Рассказала, что боялась сказать правду, потому что отец не любит ни Вадима, ни Муравьеву, и думала, что он еще больше разозлится, если узнает, что она была с ними. Уже плача, она рассказала, что не считает Муравьеву плохой, что за эту ночь она узнала ее получше и что даже стала ее жалеть, а еще о том, что предпочла бы дружить с Муравьевой, чем с Дашей. Девушка пыталась рассказать и о Вадиме, о том, что он не такой плохой, как отец думает, но он не дал ей договорить.

— Хватит! Еще скажи, что ты в него влюбилась! — отец сам осекся и впился глазами в лицо дочери, пытаясь уловить каждое микродвижение мимических мышц, которое могло бы выдать ее. — Это же не так?

— Нет, — коротко ответила Татьяна, вытирая глаза от слез.

— Куколка! Ну, пойми же ты, что я не назло тебе все это делаю, а во благо! Ты меня сама потом отблагодаришь. Уж я-то знаю. Сколько примеров таких.

— Да, да, ты рассказывал уже много раз, — перебила его девушка, не желая слушать в очередной раз долгие истории его знакомых, которые живут в счастливом браке по расчету уже много лет.

— Ну, вот! Ты же все это сама прекрасно знаешь, Куколка! Ну, даже если ты влюбилась, это мимолетно. Быстро пройдет. У тебя просто возраст такой. Влюбилась в первого встречного лишь бы влюбиться. Встретишь другого, получше, тоже влюбишься.

Он вдруг смягчился, распустил руки и обнял ее крепко, поцеловав в макушку головы. Татьяна понемногу успокаивалась. Отец обнимал ее несколько минут, то сжимая, то разжимая объятия, немного потряхивал дочь за плечи, чтобы взбодрить, и приговаривал:

— Куколка, я же тебя люблю, я о тебе забочусь. Все только ради тебя. Ты просто пока не можешь этого понять, слишком юна и наивна.

Татьяна успокоилась, подумав, что, действительно, обладает слишком ограниченным опытом, чтобы смотреть в перспективе на собственное будущее.

Они обнялись еще раз. Отец сказал, что прощает ее и за непослушание, и за ложь, но без наказания обойтись нельзя в воспитательных целях, поэтому период без интернета был продлен.

Потом отец ушел на свидание, не сообщая дочери, что идет именно на свидание, но у нее больше не было предположений, куда еще он мог идти в воскресенье днем такой нарядный. Татьяна проводила его, закрыв дверь изнутри на задвижку, и отправилась в свою комнату. Она поставила проигрываться диск с мультфильмом, который взяла у Вадима, и плюхнулась на кровать лицом в подушку.

Раздался звонок. Пришла домработница и принесла письмо. Отец всегда просил ее проверять почтовый ящик и чистить его от рекламного мусора, а домой приносить только то, что было похоже на важные письма. Татьяна удивилась. Она приняла конверт и внимательно его рассмотрела.

— Я не смогла определить, спам это или нет, — сказала немолодая низкая женщина в спортивном костюме.

— Да, не похоже, спасибо, — быстро ответила девушка и ушла в комнату.