Искушение - Маруся Новка (2022)

Если три года тому, пока еще была жива её свекровь, огромные, даже по меркам зажиточных горожан, генеральские апартаменты и могли претендовать на имя дома, со всеми вытекающими из этого имени и сопутствовавшими ему атрибутами, то после скоропостижной смерти Варвары Кузьминичны, стал местожительством для их обитателей, включая, в первую очередь, и саму Ираиду.

Корпулентная генеральша «держала в кулаке» и своего мужа, и сына, не позволяя им «никаких вольностей». И хотя многие знакомые и друзья семьи давно знали о том, что у генерала время от времени появляется то одна, то другая любовница, дом и семья, для него всегда были на первом месте. Не могло и речи быть о том, чтобы генерал вдруг не пришел к ужину домой, не говоря уже о том, что не явился бы ночевать, утонув и забывшись в объятиях новой любовницы.

Таких же правил придерживался и Стас, муж Ираиды. Где и с кем он все чаще «задерживался» после работы — Ираида не знала, но зато хорошо знала, что каждый день вечером Стасик вернется и ляжет в супружескую постель. Правда, чаще всего лишь затем, чтобы просто выспаться.

Иногда, с годами все реже и реже, Стасик вспоминал о супружеском долге, и «одаривал» Ираиду быстрым, не дающим ей никакого удовольствия, сексом, после которого переворачивался на другой бок и, оставив жене возможность любоваться его широкой спиной, храпел до утра.

Но это было давно. Еще при жизни свекрови.

Обширный инфаркт швырнул оземь пышущую здоровьем женщину, оставив всех в недоумении: как такое могло случиться? Ведь, вроде бы, никогда не болела, ни на что не жаловалась. А вот поди ж ты. Случилось.

Варвару похоронили на центральной аллее Второго кладбища, и семья попыталась жить уже без неё.

Правда, все очень скоро поняли, что из попытки этой вряд ли получится хоть что-то.

Генерал, свекор Ираиды, озлобился на весь мир. Не зная чем себя занять, нашел «новую забаву», оскорбляя и унижая свою невестку и внучку. Не уставал повторять, что «эти сучки» должны всегда помнить в чьем доме они живут и чем ему обязаны.

Вообще-то, Ираида давно привыкла к придиркам свекра и старалась пропускать их мимо ушей, хотя, удавалось ей это не всегда. Свекровь, не слишком-то и вникая в суть конфликта, махала снисходительно рукой: «Не обращай внимания. Характер у него такой. Я вон всю жизнь мирюсь с его гэцами».

Ираида, вздохнув, отправлялась в свою комнату, вспоминая по дороге, как из генеральской спальни, частенько, раздается такой ор, что не осведомленным о скандале, остался бы только глухой. Многие конфликты в генеральской семье решались при помощи крика. Орали все и на всех. Орали до хрипоты. А потом, устав, как ни в чем ни бывало, шли в кухню ужинать или пить чай.

Ираида к подобному не привыкла и так не умела.

Её тишайший папочка и утонченная мамочка дома разговаривали чуть ли не шепотом. «Опуститься» до того, чтобы кричать друг на друга, веселя этим соседей — нет, это было не про них и не для них.

Ираида вышла замуж почти в двадцать лет, и «переучиваться», принимать иную модель поведения в семье — для неё было поздно. Да и не хотела она ни на кого орать, никого оскорблять. Тем боле, что от мужа, любимого ею до сегодняшнего дня, в свой адрес Ираида не слышала ни оскорблений, ни крика.

Правда, через несколько лет после замужества, Ираида ловила себя на мысли, что в жизни Стаса ей отводиться все меньше и меньше места. Что она из некогда любимой женщины понемногу превращается для него в бессловесный предмет мебели. Стас живет своей жизнью, не удостаивая жену даже простого разговора. Так, буркнет «привет» вечером, придя с работы, и «пока» утром, на работу собираясь, вот и все общение. Собиралась семья вместе только за ужином, но и тогда Стас больше разговаривал с отцом или матерью, а не с нею, законной женой.

Но так было, пока была жива свекровь. После её смерти совместные ужины прекратились.