Номер Один - Диана Андерсон (2022)

Прислушавшись я различила голоса родителей, уже давно перешедших на высокие тона. Как же я ненавидела их скандалы, сопровождающиеся периодическими личными оскорблениями, а затем и вовсе в длительный запой матери. Я вернулась к себе, и спустилась где-то примерно через час, когда как мне казалось все вернулось на круги своя. Видеть кого-либо из них мне не хотелось, однако уже на лестнице я заметила едва различимый свет и фигуру у незажжённого камина. Это была мама, сидящая на диване с бокалом виски.

— Мам, — тихо позвала ее я. Она дернулась, потом посмотрела в бок, однако я все еще стояла за ее спиной. — Ты… опять? — укоризненно добавила я, придвинувшись ближе и указывая на бокал в ее руке. Мама виновато опустила глаза, затем ухмыльнувшись, посмотрела на меня. В ее глазах была грусть.

— Тина, дочка, — улыбнулась мама, приглашая меня сесть рядом с ней. Я покачала головой. — Ты все слышала, да…

Я кивнула, а затем скрестила руки на груди. Я не в праве требовать у нее или у отца оправданий, так как это была их жизнь и их выбор. Который несомненно сильно отражался на мне, но, я не собиралась жить с ними всю жизнь. Развернувшись, я подошла к холодильнику, в котором точно должен был иметься запас болеутоляющих, и найдя необходимое лекарство, я налила из графина два стакана воды. Маме тоже нужен был отдых.

— Примешь ее минут через пятнадцать, — протянув таблетку, предупредила я, а затем выхватила из ее рук бокал с алкоголем. — Этого на сегодня хватит, — предупреждающим тоном добавила я.

Интересно, во всех семьях происходили такие ситуации с родителями? На секунду я снова погрузилась в воспоминания о Брэндоне. Я видела в тот день его маму и то, как они говорили друг с другом. Кажется, сегодня она готовила нам печенье. Стало немного грустно, а затем и вовсе страшно, когда я подумала о том, как миссис Хартер застукивает нас с ее сыном на рабочем столе в весьма недвусмысленной позе.

— Почему ты не идешь спать? — спросила мама, запивая таблетку стаканом воды. Кажется, она плакала, это было видно и без яркого света, в том полумраке, в котором мы сидели.

— У меня разболелась голова, я спустилась за тайленолом, — ответила я, присаживаясь рядом. Прислонившись к ее плечу, я подобрала ноги и приобняла маму, глядя на остатки старых дров в камине. Если температура этой зимой опустится здесь хотя бы до нуля, то можно разжечь камин на рождество. Как в детстве.

— Почему ты не бросишь? — тихо спросила я, указывая на графин с алкоголем. — Это тебя убивает.

Никто не знал об этой проблеме нашей семьи. Никто из наших семейных друзей, для которых мы были примером для подражания как самая прекрасная интеллигентная семья. Я знала, что утром все встанет на свои места и мать снова будет вести себе как чопорная особа и учить всех вокруг правильной жизни.

— Не нужно об этом, — прервала она. — Лучше расскажи, как проходят дни в школе, есть ли новые друзья? — натянув маску заинтересованности продолжила мама. Ее любимый способ бегства от действительности.

Я пожала плечами, а затем закатила глаза.

— Есть красивые парни? — в сердце кольнуло, когда она задала этот вопрос. Я сглотнула. — Сын Бена, наверное, стал очень хорошеньким сейчас, — она имела в виду Джастина.

— Мам, — я отодвинулась, а затем сделала наигранно-раздраженное лицо. — Ну да, стал еще красивее конечно. Но остался пустоголовым.

Мама засмеялась. Затем ее улыбку снова сменила грусть, и это я не любила больше всего.

— Почему бы тебе… — я запнулась. — Мам, ты же знаешь, я в любом случае буду на твоей стороне, — добавила я, придвинувшись к ней. Я взяла ее руку в свою, глядя в ее глаза, которые в ту же секунду наполнились ужасом.

Эту тему старались не поднимать в нашей семье, да и в целом у нас было много тем, которые витали в воздухе. Но полет этой был запрещен и вовсе.

— Дочка, иди к себе, — мама выдернула ладонь, испугавшись. — Никогда больше не поднимай эту тему!