Номер Один - Диана Андерсон (2022)

Утром я проснулась с ужасной головной болью. В глазах сильно щипало от слез и от туши: прежде я никогда не позволяла себе ложиться спать с макияжем. Мне не хотелось вылезать из постели, протерев глаза, я приподнялась на кровати и плотнее завесила шторы, чтобы не пропускать в свою комнату непрошенные солнечные лучи. Чувство тревоги усилилось стократно: перед глазами мельтешили картинки прошлого дня, отчего я поморщилась снова, чувствуя отвращение от самой себя. Будто по будильнику, без стука через пять минут в комнату ворвалась недовольная Тереза.

— Девочка, ты не заболела случайно? — женщина бесцеремонно стянула одеяло с моей головы и стала прикладывать руку к моему лбу. — Вроде бы не горишь.

— Тереза, — возмущенно протянула я, держась за край белоснежного одеяла. — Оставь меня в покое, я даже не одета!

Кухарке были совершенно безразличны мои жалкие попытки отстраниться. Собрав с пола разбросанную мною одежду в порыве гнева этой ночью, женщина что-то недовольно буркнула себе под нос, а затем добавила несколько слов.

— Ты ничего не ела со вчерашнего дня, а уже почти полдень!

— Уходи, — пробубнила я, с головой кутаясь в одеяло. — Я не хочу есть.

Тереза присела на край перины, прикладывая ладонь к моей голове. Я лежала спиной к ней, но чувствовала, как она гладит меня, сочувственно что-то проговаривая вслух.

— Что с тобой случилось? — с нотками нежности в голосе спросила она. Я промолчала. — Хочешь, я позову твоих друзей?

— Не нужно, — отрезала я.

— Или хотя бы того милого парня, — продолжила она. Мои мышцы напряглись, при упоминании одноклассника. Дернувшись, я покачала головой, чувствуя себя абсолютно мерзко. — Кажется, он оставлял свой номер…

— Нет! — прокричала я, протестуя. Я привстала, поворачиваясь к Терезе лицом. — Я не хочу никого видеть!

Покачав головой, Тереза направилась прочь из моей комнаты. Мне конечно стало стыдно за свое поведение, но сейчас было совсем не до этого. Зачем она снова напомнила мне о нем? Мои внутренности сжались, а сердцебиение участилось словно от панической атаки. Я закрыла глаза и снова уткнулась в подушку, стараясь перестать думать обо всем этом. Такого никогда не бывало со мной прежде. В Лос-Анджелесе я дружила с популярными ребятами, но никто не вызывал во мне таких эмоций, как Брэндон сейчас. Наверное, все дело было в гормонах, как обычно говорят в таких случаях. Тогда почему мне были так безразличны другие привлекательные ребята из моего окружения, оказывающие мне всевозможные знаки внимания?

Спустя какое-то время моего затворничества и самоедства в комнату без стука уже ворвалась мама. Два года назад, когда я узнала от матери о том, что отец встречается с другой женщиной и изменяет ей, я сутками успокаивала ее и утверждала, что всегда буду на ее стороне. Однако, меня словно окатили грязью, когда все вернулось в норму и мои утешения оказались ненужными. Они не помирились, нет. Просто мама решила закрыть глаза на предательство, выставив себя слепой, а отца «здоровым мужчиной» которому все можно. Мой мир рухнул, и теперь все их показное счастье мне казалось не более чем чистой воды лицемерием. Я пережила это и никуда больше не лезла.

— Кристина, почему ты весь день лежишь в постели? — деловым тоном спросила мама. Затем присев на кровати, она коснулась тыльной стороной ладони моего лба, и поняв, что никакой температуры у меня нет, изменила выражение лица. Тон ее голоса стал мягче, а на лице наконец-то появилось что-то похожее на улыбку. — Что-то случилось в школе?

— Нет, мам… — прошептала я, и к глазам снова подступили слезы от бессилия. Почему я никогда не умела сдерживаться при ней, когда это было так необходимо? — Все в порядке, — всхлипнула я, утыкаясь лицом в подушку, а затем отвернулась в противоположную сторону.

— Неужели это из-за парня? — мягко спросила она, наклоняясь ко мне. — Ты что, влюбилась в кого-то?

Что?