Обреченные - Тея Лав (2016)

– Мама и Оуэн разъехались. Все по моей вине. Я поступил глупо. А Кейли напугалась. Господи, да она еще ребенок.

– Лукас, твоя сестра не ребенок, – серьезно сказал я.

– Ох, я знаю, о чем ты. – Он поморщился. – Без подробностей. Я имею в виду, что она напугалась. Дай ей время.

– У нее его было достаточно.

– Так. – Лукас потер руки. – Спрошу лишь один раз. Ты и Кейли тогда…эээ.. она ну…

Я слабо улыбнулся.

– Да, Лукас. Она была девственницей.

– О, боже. Ладно.

– Ты должен мне врезать.

– Если бы на твоем месте был кто-то другой, то непременно. Послушай, раньше я вбивал в свою голову, что мы все родные братья и сестра. Но теперь все изменилось. Никто ей не подходит, и никто не поймет ее так, как ты. Даже я.

– Ну, отец сказал, что Кейли нашла себе друга. Он говорил с ней.

– Что? В смысле парня? Или друга?

– Я не знаю. – Мне не хотелось об этом говорить. Сама мысль сводила с ума.

– Нам нужно увидеться. Мне до сих пор не верится, что мы проводим лето врозь.

– Лукас, только не нужно ее в чем-то убеждать, – предупредительно сказал я.

– Ты о чем? – недоумевал Лукас.

– Ничего не выйдет. У нас с Кейли.

– Да перестань. Я только свыкся с этой мыслью.

– Мне нужно в душ.

Моя футболка пропотела от бега. Я рад, что Лукас вернулся и простил меня, но мне не хочется больше обсуждать причину нашего раздора.

– Картер, черт возьми! И что вы собираетесь вести себя, как ни в чем не бывало?

– Не знаю. Я ничего не знаю. Давай мы не будем сейчас это обсуждать.

Я направился к лестнице.

– Мой день рождения через два дня.

– Я помню. – Я обернулся и посмотрел на него.

– У вас не получится избегать друг друга. И если вы не хотите до конца выяснять свои отношения, я очень прошу, не впутывать меня. И не показывать все это нашим друзьям. Я не хочу напряжения. – Голос Лукаса был полу-сердитым или полу-грустным.

– Не волнуйся, – сказал я и отправился в душ.

* * *

– Ваш самый эмоциональный момент в жизни.

Я сидел напротив немолодого мужчины. Его пронзительные болотного цвета глаза неотрывно следили за каждым моим движением, а толстые пальцы бегали по экрану планшета. Совершенно белые стены кабинета резали глаза и не очень-то комфортно контрастировали с мебелью цвета морской волны. Мне казалось в месте, в котором тебе задают подобные вопросы, обстановка должна расслаблять, а не напрягать.

После более двадцати вопросов мне уже все они казались одинаковыми.

– Это довольно странный вопрос.

– Почему? – Доктор Моррис поправил очки.

– Мне двадцать один год. Я еще не прожил жизнь.

– Я имею в виду, за ваши прожитые годы, Картер.

Таких моментов было много. Не то, чтобы я был эмоциональным человеком, но я многое принимал слишком близко к сердцу. Все эти моменты были связаны либо с Кейлин, либо с Лукасом. Но сейчас я не мог вспомнить самый, как сказал этот странный доктор, эмоциональный. Их было слишком много.

– Такие моменты еще впереди, – настаивал я.

– Ну хорошо. – Доктор Моррис уткнулся в планшет и в течении минут трех не отрывал взгляд от экрана.

– Мне можно уйти? – не выдержал я.

– Ты казался мне терпеливым. – Доктор снова на меня уставился.

– Так и есть.

– Что ж, с тобой очень интересно, Картер.

Я ухмыльнулся.

– Врачебный сарказм?

Доктор Моррис улыбнулся, но продолжал говорить серьезно:

– Ты сдержан, не вспыльчив и эмоционально недоступен.

Это уже смешно.

– Вы психиатр? Психолог?

– Невролог. – Доктор поправил очки. – Сомнолог. Нам нужно еще провести пару бесед и сделать парочку тестов. Ты художник, то есть творческий человек. И для таких людей не существует границ дня и ночи. Ты творец, а воображение, как правило, не спрашивает, когда ему нужно прийти. Но твои проблемы связаны не только с этим. Я помогу тебе, Картер.