Обреченные - Тея Лав (2016)

Я стиснула руку брата, соглашаясь с ним. На сцене вспыхнули огни, освещая инструменты и выходящих музыкантов.

Робин долбил по ударным, папочка Боб и Стоун уже скакали по сцене. Появился мой отец, и я забыла обо всем. К черту все! Вот мой папа, который заставляет биться в унисон все эти сердца, находящиеся в зале.

Нас пихали и толкали, но нам было плевать. Мы с Лукасом прыгали вместе со всеми, наслаждаясь музыкой. Я никогда этого не делала. Никогда не танцевала здесь, среди всех этих людей, которые любят песни моего отца.

* * *

В голове все еще шумело. Я смотрела на себя в зеркале туалета и старалась снять тонну макияжа с лица. Тушь растеклась, черный карандаш образовал вокруг моих глаз черные круги. Боже, я похожа на наркоманку.

После концерта мы пробились за кулисы, и я сразу же побежала в уборную. Прежде всего для того, чтобы снять с себя порванные колготки. От них остались лишь лохмотья. Выкинув их в мусорное ведро, я натянула черные шорты обратно и уже на голые ноги вернула ботинки. Худи я потеряла в приступе экстаза, размахивая ей вокруг головы в одной лишь майке.

Выйдя из уборной, я направилась к двери с табличкой «Имитация». Папа все еще взмыленный от пота громко смеялся, что-то обсуждая с приятелями.

– Бэбик.

Папа повернулся в мою сторону и раскрыл объятия. Через секунду я оказалась в них.

– Папа, это было волшебно. Ты – лучший.

– Девочка моя. Ты после каждого концерта мне это говоришь.

– Но в этот раз все было по-другому.

– Я видел.

– Ты врешь. – Я прищурилась.

Он покачал головой, и я поверила.

– Только маме ни слова.

– Ни слова.

– Кейли! Отпусти своего отца и обними папочку Боба.

Папин друг детства – Боб. Он был таким большим, что когда я оказывалась прижатой к нему, меня можно было и не увидеть.

Я сказала папе, что поеду с Лукасом, и мы еще не решили где останемся. Затем вышла из гримерки. Секьюрити сказал мне, что Лукас в зале вместе с мамой. Пробегая зеркальные двери, я услышала знакомые голоса.

– Ну хватит, мама. Ничего с ней не случилось.

– В зале всегда опасно. Ее могли ударить или сильно толкнуть.

Мама и Лукас спорили в какой-то комнате. В коридоре никого почти не было, я заглянула в маленькую щель двойных дверей и ничего не увидела. Только слышала, как мама отчитывает Лукаса.

– Я был рядом. Это ведь концерт. Мы веселились, – пробурчал он.

– Ты должен быть ответственней, Лукас. Кейли твоя младшая сестра.

– Вот именно. И я позволяю ей веселиться, а не держу в клетке.

– Не преувеличивай. Я забочусь о ней.

– Да, но при этом она всегда скучает по тебе. – По голосу было слышно, что Лукас немного пьян. – Тебе нет нужды таскаться за Оуэном на все гастроли. Боишься, что он поступит с тобой так же, как и ты с папой?

Я никогда не слышала, чтобы Лукас так разговаривал с мамой. Да, он мог сказать грубо или слишком заносчиво, но я всегда считала, что это часть его характера. Но я и подумать не могла, что он злится на нее за что-то.

О чем они вообще говорят?

– Что ты несешь? – голос мамы заметно дрожал.

– Не волнуйся, мамочка. Оуэн так не поступит. Он любит Кейли и никогда не бросит своего ребенка.

Звук пощечины.

Не понимая, что происходит, я раскрыла двери, которые разъехались в разные стороны, и вошла внутрь. Мама и Лукас сразу же повернули головы в мою сторону. Лукас держался за щеку, а мама тряслась как осиновый лист.

– Что происходит?

Мама поправила блузку и выдавила улыбку.

– Ничего, милая. Лукас перебрал сегодня. Поезжайте домой.

Она предупреждающе посмотрела на Лукаса и вышла.

Мы остались одни. Мой брат молчал. Я оглядела комнату, в которой находилась. Это оказалась какая-то гримерная с кучей зеркал на стенах.

– Поедем домой? – Он посмотрел на меня, и видя мое лицо, тяжело вздохнул. – Это наше с мамой дело. Я не хотел, чтобы ты слышала.