Продайся мне - Анастасия Соловьева (2021)

— Разве ты забыла, чему я тебя учил? Ты — моя спутница, и ты должна вести себя идеально. Не бухать, не бегать по мокрой траве, не ржать на весь ресторан, не привлекать к себе лишнее внимание. Кем ты меня выставила перед Гордеевым?

— Кем?

Не понимаю, к чему он ведёт, но чувство вины начинает сжирать меня, оно вгрызается в оголённые нервы и мешает здраво мыслить.

— Человеком, не разбирающимся в людях. Вот, кем ты меня выставила. Если моя спутница не совсем адекватная, то какой же я тогда бизнесмен? Правильно — хреновый.

Слёзы беззвучно льются по щекам, я давлюсь всхлипами и закрываю лицо ладонями, чтобы Назар не видел, какая я сейчас зарёванная и страшная.

— Больше такого не повторится, — еле-еле выговариваю я.

Назар привлекает меня к себе, нежно обнимает, его руки гладят спину, плечи, волосы. Я до крови закусываю губу, понимая, что нужно успокоиться, прекратить истерику. Никому не нравятся рыдающие девушки.

— Малыш, я погорячился. Ну, не плачь, пожалуйста, — мягко просит Назар, целуя меня в мокрую щёку. — Так перенервничал сегодня, пиздец какой-то. Понимаю, ты у меня ещё совсем молоденькая, сдерживаться не умеешь. С возрастом это пройдёт. Ты всему научишься.

Спустя десять минут мы уже сидим на кухне. Назар снова занят телефоном, переписывается с кем-то, а я завариваю крепкий кофе. Слёзы очистили душу, тревоги на короткое время отступили, так что я чувствую себя нормально. Боялась, что будет намного хуже.

— Какие у тебя планы на завтра? — спрашивает Назар, не отводя глаз от смартфона.

— Да как обычно: сначала в фитнес-клуб пойду, потом к маме поеду. Чем ближе операция, тем сильнее она нервничает.

— Ну, это вполне естественно, — бросает Назар, делая глоток кофе. Себе я напиток не наливаю: без сахара он слишком горький.

Открываю окно и смотрю на тёмное небо. Отсюда звёзд почти не видно, они кажутся тусклыми и бледными. Непонятная тоска сжимает сердце, и неожиданно я говорю:

— Альвина оставила мне свой номер телефона. Она хочет, чтобы мы как-нибудь встретились, поболтали.

Назар перестаёт печатать и кладёт телефон на стол.

— Закрой окно, дует.

— Хорошо, — я выполняю его требование, в последний раз бросая взгляд на далёкое небо.

— Ты можешь позвонить Альвине, но я не вижу в этом смысла.

— Почему?

— Вы слишком разные. Ей важны пьянки и гулянки, а тебе — отношения, семья, саморазвитие. Малыш, друзья должны тащить тебя вверх, понимаешь? От таких, как Альвина, нужно держаться подальше. Она распущенная и недалёкая.

В солнечном сплетении холодно и неуютно. Почти такими же словами Назар говорил про Лику, мою университетскую подругу. Наверное, это совпадение.

— Ты прав. Я всё равно не собиралась ей звонить.

— Ты ж моя умница, — Назар хватает меня за талию и заставляет сесть к себе на колени. — У тебя ещё будут друзья. Позже.

Я трусь носом об его гладковыбритый подбородок и, окончательно расхрабрившись, озвучиваю свои желания:

— Я хочу восстановиться в универе и получить высшее образование.

Ладони Назара, скользящие по моим бёдрам, замирают на секунду, а затем продолжают свой путь.

— До сентября ещё полгода, малыш. Рано об этом думать.

Назар впивается в мои губы жадным поцелуем, и я понимаю, что разговоры подошли к концу. Что ж, по крайней мере, он не сказал «нет». Это хороший знак, верно?

10

Назар уезжает на встречу с Дамиром Гордеевым, а я, как всегда, отправляюсь в спортзал. Настроение паршивое с самого утра, мне ничего не хочется, сил мало, поэтому вместо двух часов я занимаюсь от силы минут пятьдесят. Корю себя за слабость, за безволие и прямой путь к ожирению, но поделать ничего не могу. Дурное предчувствие гложет меня изнутри.