Если о нас узнают - Кейл Дитрих, Софи Гонзалес

– Мы тоже здесь, – шутит Зак, но у меня такое чувство, что под его легкомысленным тоном скрывается правда.

– Да, Элла, ты разбиваешь наши сердца, – присоединяюсь я.

Элла смеется звонко и легко.

– Насколько мне известно, я последний человек, у которого есть шанс разбить твое сердце, Рубен, – говорит она.

– Возможно, тебе больше повезет с Леви. – Она кивает в сторону незнакомого светловолосого парня, стоящего у двери в ванную вместе с Тедом. – Мне вас познакомить?

Не могу сказать, что я удивлен ее осведомленностью. Как только кто-либо рассказывает о своих сексуальных предпочтениях команде, этот секрет тут же разлетается по всем уголкам музыкальной индустрии. Но негласное правило состоит в том, что вся инсайдерская информация не должна никуда просочиться. Количество денег, которое тратится в год на взятки и судебные иски, запрещающие публикацию на первых полосах газет, просто поражает воображение. Это более или менее держит СМИ в узде. По крайней мере в том, что касается фотодоказательств. И любая знаменитость поклянется, что вы натурал, если ее кто-то спросит – отчасти оттого, что у них полно собственных грязных секретов. Но дело не только в этом. Это вопрос общества, морали. Мы с ними по разную сторону баррикад.

Жаль, что я не хочу, чтобы это и дальше было секретом.

– Посмотрим, как пройдет ночь, – говорю я, и она нахально морщит носик.

Зак бросает резкий взгляд в мою сторону. Его всегда забавляло, что я встречаюсь с парнями. Зак – своего рода менее закомплексованная версия Джона, когда дело доходит до соблюдения правил: он не хочет драмы и беспокоится, что я сойдусь не с тем человеком, и мы попадем в СМИ или еще куда-то, устроив скандал. По сути, он не верит, что я буду осторожным. Я предпочитаю думать, будто его защита мне льстит, а не то, как раздражает его недоверие по отношению к моим суждениям.

К тому же трудно злиться на Зака, раз я ни разу не признавался ему в желании совершить каминг-аут. Насколько ему известно, он на моей стороне, защищает мою тайну, а не тайну Chorus.

– Кто же тогда разобьет сердечко Зака? – спрашивает Энджел, постукивая по дну чашки Зака. – Пей.

Парень повинуется.

– Честно? – говорит Элла. – Выбирай. Кому бы ты хотел разбить сердце, Зак? Я уверена, что никто из присутствующих не откажется от такой возможности.

Кажется, цвета в комнате внезапно тускнеют. Я вскакиваю.

– Пойду проверю Джона, – говорю я.

– Я пойду с тобой. – Зак приподнимается, но Элла тянет его обратно, хихикая.

– Уверена, что он сможет дойти один.

Я пробираюсь между людьми, толпящимися в комнате, – с тех пор как мы пришли, здесь появились еще несколько человек – и практически нос к носу сталкиваюсь с компанией в дверях. Еще немного, и они не смогут протиснуться внутрь.

Как раз когда я собираюсь уходить, дверь открывается и входит Джон.

– Руководство отеля собирается что-то сказать Эрин, – намекает он, увидев меня. – Здесь слишком шумно.

– Возможно. Но чего еще ты ожидал?

Джон вздыхает и направляется к Энджелу, а я спешу за ним. Зак стоит у окна и разговаривает с девушкой со струящимися черными локонами. Она стоит скрестив ноги, а голову наклоняет так сильно, что у бедняжки, наверное, болит шея. Кажется, она очарована им. Так и должно быть. Было бы замечательно, если бы ее пленил кто-то другой. Буквально любой другой человек.

Элла машет рукой, привлекая мое внимание. Рядом с ней светловолосый парень, о котором она мне говорила. Леви. Я вскидываю руку, чтобы попросить ее отстать от меня, но кто-то, проходящий мимо, пихает стаканчик с алкоголем в мою ладонь.

Конечно, почему бы и нет? Я делаю пару глотков и прислушиваюсь к разговору Энджела и Джона.

– Энджел, нам не нужна дурная репутация.

– О нет, девушки терпеть не могут веселых парней! – кричит Энджел, подпрыгивая на месте. Он явно что-то принял, энергия плещет через край.