Заставлю тебя - Анетта Молли

Хотя руки и ноги начинают ныть, а синяки уже проявляются — это не повод сидеть сложа руки. Мне нужно уметь защитить себя. Никаких острых и опасных предметов здесь нет, из тяжелых — настольная лампа. Что же делать? Осматриваю ещё раз ящики прикроватной тумбочки. Открываю верхний и ничего не нахожу, кроме всяких смазок, презервативов и пустой упаковки противозачаточных. Можно, конечно, попробовать задушить первого, кто ко мне сунется презервативом, но идея бредовая. Радует то, что я уже начинаю шутить над ситуацией. Так проще. Может получится не сойти с ума.

Внезапно до меня доходит, что ящик, который достается и есть тяжелое оружие. Если со всей дури им приложить, то можно отправить в нокаут, но это не точно.

План такой: сюда заходит какой-то урод, и я делаю вид, что согласна на всё. Он расслабляется и, когда усыплю его бдительность, то огрею по голове ящиком. А если он не вырубится? Тогда вырубят меня… Ладно, допустим, всё получилось. Я беру его телефон, нажимаю заветную кнопку и… на этого медведя в коридоре тоже со шкафом пойду? План не очень, надо это признать.

Всё равно освобождаю ящик и оставляю его чуть выдвинутым. Лампу тоже ставлю ближе к краю. Может придут ещё какие-нибудь идеи, а сейчас надо набраться сил и лечь спать.

Проходит пара дней. Я лежу на кровати, а мой живот прилипает к позвоночнику. За это время ко мне никто не приходил. Сил совсем мало. Хорошо, что есть вода. Плевать, что из-под крана, но выбирать не приходится. Ругаю себя за то, что ждала Кирилла, а он до сих пор не появился. Нельзя быть такой доверчивой, ведь именно из-за этого качества я здесь и оказалась. Стоит такая тишина, что, кажется, в доме кроме меня никого нет и никогда не было.

Надо сходить в душ и постараться хоть немного забыть о чувстве голода, которое даже не дает спать. Максимально долго нахожусь в ванной, закрываю глаза и представляю, что нахожусь дома в своей крохотной квартирке.

Выключаю воду, заворачиваюсь в большое полотенце и подхожу к зеркалу. На меня страшно смотреть — руки и ноги покрыты лиловыми синяками, а щека болит и припухла. Шумно выдыхаю и иду в комнату.

На кровати сидит Кирилл с огромным подносом еды. Мое первое желание кинуться к еде и минут пятнадцать есть всё, что на нем стоит. Я сглатываю накопившуюся слюну и замираю на месте.

— Прости, что я задержался. Вот возьми поешь. Я не знаю, что тебе нравится, поэтому принес всего понемногу.

Кирилл поднимает голову и смотрит на меня. Его лицо вытягивается.

— Что здесь, чёрт возьми, произошло?! Кто это сделал с тобой?! — с этими словами Кирилл срывается с места и оказывается около меня. — Это он?! Говори!

— Твой друг… — отвечаю я, чуть помедлив.

Я стараюсь держаться, но губа уже трясётся. Кирилл выбегает из комнаты, а я, не теряя времени, начинаю есть. Это самая вкусная еда в моей жизни. Сейчас поем, появятся силы, и я осуществлю свой план. Может, что и выйдет. После еды на животе становится тяжело. Не надо было сразу так много есть. Я решаю прилечь буквально на минуту, закрываю глаза, а мой измученный организм отключается.

Просыпаюсь от того, что кто-то гладит мои волосы. Открываю глаза и вижу Кирилла. У меня нет сил даже возмутиться. Отстраняюсь от него. Не хочу с ним говорить. Замечаю, что у Кирилла рассечена губа, а под глазом фингал.

— Он еще хуже выглядит, — произносит Кирилл, поймав направление моего взгляда. — Прости меня, я не думал, что так случится…

Я молчу и скольжу взглядом по его лицу. Вид у Кирилла виноватый. Спустя некоторое время он шепчет:

— Я помогу тебе выбраться отсюда…

Я не верю свои ушам, но молчу. Кирилл продолжает:

— Я не буду рассказывать всего. Чем меньше ты знаешь, тем лучше для тебя. Если выберешься, то не задумываясь уезжай в другую страну, город, куда угодно, только уезжай.

А денег на это я тут заработаю?

— Что нужно делать? — спрашиваю тоже шёпотом.

— Я приду вечером и всё решим.