Любовь и другие слова (ЛП) - Кристина Лорен

Я покачала головой. Я хотела, чтобы мама была здесь, читала мне свое письмо.

Он прочистил горло и тихо спросил: — Потому что так я буду чувствовать себя твоим парнем?

Я сглотнула, и настроение мгновенно изменилось. Бойфренд — это не то, что нужно. Эллиот был как бы моим парнем. — Наверное?

Он сидел, все еще с худыми руками и длинными извилистыми ногами, но он становился чем — то новым, чем — то более… мужчиной, чем мальчиком. В свои почти пятнадцать лет у него появилось адамово яблоко и слабая щетина на подбородке, а его брюки были слишком коротки. Его голос стал глубже. — Думаю, мы слишком молоды для этого.

Я кивнула и попыталась сглотнуть, но во рту пересохло. — Да.

Сейчас: Пятница, 6 октября

Ранний утренний свет проникает сквозь занавески, окрашивая все в тускло — голубой цвет. Снаружи, на улице Элси, по асфальту грохочут мусоровозы. Снаружи доносится визг металла о металл, удары контейнеров о грузовик и звук мусора, каскадом сыплющегося в уплотнитель. Несмотря на то, что по ту сторону окна мир продолжает двигаться вперед, я не уверена, что готов начать день.

В моих ушах все еще звенят обрывки разговоров после вчерашнего ужина. Я хочу удержать их еще немного, чтобы насладиться радостью возвращения лучшего друга в мою жизнь, прежде чем все осложнения, которые с этим связаны, выйдут на поверхность.

Шон поворачивается ко мне, притягивает меня к себе, прижимается лицом к моей шее.

— Доброе утро, — рычит он, руки уже заняты, рот на моем горле, на моей челюсти. Он спускает мои пижамные шорты с бедер, перекатываясь на меня. — Ты действительно выспалась за ночь?

— Чудо из чудес: Да. — Я запускаю обе руки в его волосы, копаясь в густом клубке. Голод пронизывает меня насквозь; у нас не было секса больше недели.

Мы все еще такие новые, что я не уверена, что мы когда — нибудь занимались сексом так долго.

Когда он достигает моего рта, я целую его один раз, прежде чем во мне зарождается нерешительность, и я немного отстраняюсь. — Подожди.

— О. Период? — спрашивает он, приподняв брови.

— Что? — говорю я, а затем качаю головой. — Нет, я просто хотела рассказать тебе о прошлой ночи.

— О прошлой ночи? — повторил он, сбитый с толку.

— О моем ужине с Эллиотом.

Темные брови Шона опускаются вниз. — Это может подождать до…? — Он прижимается ко мне, многозначительно.

— О. — Наверное, можно. Но реальность такова, что, вероятно, не стоит.

Мы с Эллиотом даже не прикоснулись друг к другу после того, как я обняла его. Не похоже, что что — то произошло. Но мне кажется, что я лгу, не рассказывая Шону, кто такой Эллиот. Или, скорее, кем он был.

— Ничего плохого, — говорю я, но Шон все равно отскакивает от меня. — Я просто… одна из проблем, с которой мы с тобой сталкиваемся, заключается в том, что у нас огромные истории, которые мы не смогли бы изложить за то время, что мы вместе.

Он признает это, слегка кивнув.

— Я сказала тебе, что вчера вечером ужинала со старым другом, и это правда.

— Хорошо?

— Но он действительно был похож на моего старого… во всем.

Я встречаю взгляд Шона и немного таю. Это первое, что я заметила в нем, потому что они такие глубокие, проникновенные и сверкающие. У него потрясающие глаза: карие, с густыми ресницами, и то, как они мягко приподнимаются по внешним краям, делает их лучшими кокетливыми глазами, которые я когда — либо знала. Однако сейчас они скорее настороженные, чем игривые.

Я пожимаю плечами, поправляя: — Он был моим первым всем.

— Твоим первым…

— Мой первый настоящий друг, моя первая любовь, мой первый…

— Секс, — заканчивает он за меня.

— Это сложно.

— Насколько сложно? — мягко спрашивает он. — У всех есть бывшие. Он… причинил тебе боль?