Почувствуй - Алейна Севимли (2022)

— Ты боишься пойти по её пути?

— В какой-то степени. Конечно, если думать с сегодняшней головой на плечах, я бы не оставила ребёнка, ведь я знаю, каково ему будет. Но раз я однажды уже поступила так, то…

— Поэтому ты никогда не строила план по созданию семьи?

— Не только по этому, хотя… Возможно только сейчас я осознала это.

— Ты придаёшь тому событию излишне много внимания. Следуя твоей логике, если мы полностью отражаем своих родителей, то я должен стать убийцей.

— Извини, — смутилась девушка. — Я не хотела сказать, что это касается всех людей, просто я волнуюсь, что та история найдёт продолжение во мне.

— Я знаю тебя, ты не смогла бы поступить так. Как бы не было тяжело, но ты не бросала отца, то, что случилось недавно не в счёт, как минимум ты интересовалась его жизнью.

— Значит, ты не оправдываешь поступок моей матери?

— Нет, у подобного не может быть оправданий. Совершенно так же я никогда не прощу своего отца.

— Ты впервые говоришь мне об этом. Никогда не говорил, что чувствуешь по отношению к нему, — с некоторым сожалением, касаемо моих переживаний, произносит Кадер, прислонившись спиной к стволу дерева.

— С собой я тоже этого не обсуждаю, — ухмыляюсь я, пытаясь скрыть растущее внутри меня напряжение.

— Я не заставляю, если момент не настал, не нужно…

— Когда-то нужно выпустить пар, к тому же, никому кроме тебя я не смог бы рассказать об этом.

— Я рада, что ты видишь меня таким человеком.

— Все тебя такой и видят, ты не замечаешь, но выглядишь ты как человек, которому готов рассказать всё.

— Нет, просто я хорошо и внимательно слушаю. Готова сделать это и сейчас.

Мне было не так легко начать, как казалось изначально, хотелось выговориться, убрать эту преграду с пути.

— С момента смерти отца, — наконец начал я, после продолжительной паузы. — Я ни разу не был у него на кладбище, ни единого раза не молился за его душу. Не смогу простить его, никогда не прощу. Поэтому никогда не осуждал тебя, когда ты не могла простить своего отца.

— У меня меньше причин злиться на него.

— У каждого свои границы терпения. У меня никогда не было матери, и мне очень не хватало этой любви. Если я видел чьи-то отношения с родителями, представлял, как бы я общался со своей. Думал, что она являлась важнейшим человеком в моей жизни. А он убил её. Ни за что. Просто так. Не сожалея, лишил человека жизни.

— Тебя он тоже бил?

— Да, постоянно, долгие годы он снился мне, и каждый раз избивал меня. Пока я не дал ему сдачи. Всего один раз, изменил сюжет, вечно повторяющегося сна, и он перестал меня преследовать. Плевать на эти годы жизни в страхе. Прошло. Возможно, в некотором роде это сделало меня сильнее. Но простить его за смерть матери, не смогу никогда.

— Это и гнетёт тебя. Я не могла взлететь до того, как отпустила ситуацию с мамой. Узнала, что она жива, пусть и отказалась от меня, и всё. Тебе необязательно прощать своего отца, уж тем более пытаться понять, но отпустить это нужно. Уже никого нельзя спасти от него, кроме твоей души.

— Знаешь, недавно я погрузился в это воспоминание вновь. Я думал, что очень похож на него, ведь я был готов убить другого человека.

— Кого?

— Хасана. Если бы он как-то попал в мои руки раньше, чем полиции. Я бы мог убить его.

— Не говори так. Этого не должно произойти.

— Возможно. Смерть — слишком простое наказание для него, как и тюрьма. Нашлись же люди, которые поддержали его. Как же, герой, отомстил за свою девушку. А Джан предстал перед всеми убийцей, — начал злиться я, вспоминая заголовки газет. — Но потом я понял, что ничем не отличаюсь от него, если бы ты не открыла тогда глаза…

— Мы же точно знаем, что он не мог совершить этого. Джан не мог, и ты не будешь убивать. Обещаешь? Если когда-нибудь встретишь Хасана, не сделаешь ему ничего.