Тело на продажу - Элли Лартер (2022)

– Нет, конечно, – говорит мужчина твердым голосом, и это немного утешает. – По контракту, вам гарантируются полная анонимность и безопасность, в том числе информационная. Не о чем волноваться.

– Ладно, – киваю я.

– А теперь улыбнитесь… у вас слишком грустные глаза. Никто не захочет спать с печальной ланью.

Когда через пару часов мне показывают первые, еще не отретушированные, не обработанные результаты фотосъемки – я сама себя не узнаю. На кадрах – какая-то томная, сексуальная барышня… точно и не я вовсе.

– Вы просто прелесть, – между тем, совершенно удовлетворенным и расслабленным тоном заключает Роман, отпуская фотографа и остальных сотрудников, работавших на площадке.

Кажется, он более чем доволен. Значит, и я должна быть довольна? Я ведь понятия не имею, как все должно быть на таких съемках. А у него в этом огромный опыт и глаз наметан. Раз ему нравится результат – значит, я хорошо отработала эту часть своей миссии и могу быть спокойна.

– Спасибо, – я киваю, наконец набрасывая на обнаженные и замерзшие плечи заботливо выданный на студии халатик.

– Может быть, отметим в баре? – спрашивает мужчина. – Я угощаю.

Я хмурюсь:

– Зачем… зачем это вам? Вы ведь понимаете, что мы никогда не сможем… Вы продаете мою невинность, черт возьми.

– Ооо! – смеется Роман каким-то странным металлическим смехом. – Вот вы о чем подумали! Это напрасно, Анна Александровна! У меня и в мыслях не было вас соблазнить или хотя бы напоить больше чем парой бокалов виски-колы или хорошего красного вина… Просто вы очень зажаты – это не полезно ни вам, ни нашему общему делу, – объясняет мужчина совершенно спокойно. – Хочется, чтобы вы хоть немного расслабились, выпили, потанцевали, пофлиртовали с мужчинами… не обязательно со мной. Я со всей ответственностью выступлю в роли вашего ангела-хранителя. Буду следить, чтобы все было хорошо, а в конце вечера вызову вам такси до дома. Вы же понимаете, что сохранить вас целой и невредимой – это моя первоочередная задача? Я получаю немалый процент, – он усмехается.

– Знаю, – я киваю. В принципе, я верю этому мужчине, и его план звучит неплохо… но только не для меня. У меня – больной раком младший братишка, у меня – учеба, усталость, ужасный недосып. Мне надо домой, чтобы поспать хоть немного, а завтра рано утром – в больницу, чтобы навестить Мишу. Поэтому я отказываюсь от соблазнительного предложения:

– Спасибо, может быть, в следующий раз…

– Ладно, – Роман поджимает губы, но больше ничего не говорит. Мы прощаемся, и я выхожу со студии в холодную московскую осень.

Уже тридцать первое октября. Снег еще не выпал, на улице темно и мрачно. Ветер продувает насквозь, особенно на окраине. Я спешу на автобусную остановку. Мне везет: маршрутка подъезжает почти сразу. Забившись на дальнее сидение, я засыпаю и едва не пропускаю свою остановку. Потом – снова улица, холод и дворы, дворы… Под ногами – грязная слякоть, которая пачкает каблуки ботфорт.

Я захожу в свой подъезд, звеня связкой ключей, вызываю лифт. Все вокруг как во сне, настолько разбитое, отрешенное у меня сейчас состояние… Как я вообще завтра буду учиться? Не понимаю.

Тем временем, лифт довозит меня до нужного этажа – я выхожу на лестничную площадку, открываю дверь ключом, вваливаюсь в темную квартиру. Пусто. Мамы еще нет. Раньше в это время дома всегда было светло и тепло, верещали мультики или компьютерная приставка, бился в стенку детской комнаты мяч, братишка бегал оттуда в кухню и потом обратно, выпрашивая у мамы конфеты или апельсиновый сок. Сейчас он – лежит в больнице. А мать – на очередной подработке. Она решила попробовать себя в качестве почасовой няни. Теперь ее иногда даже по ночам дома нет.

Я иду в душ, а потом сразу ложусь в постель. У меня нет сил и настроения ни на что, даже социальные сети проверить. Да и что там проверять? Наверняка только от Кати новые сообщения с мольбами «не ступать на скользкую дорожку».