Потеря поля - Эбби Глайнс

— Я не мог пошевелить ногой. Никогда раньше не чувствовал такой боли. Все было настолько серьезно, что мир начал исчезать. Но я не позволял себе потерять сознание. Не от боли. Я должен был бодрствовать. Мне нужно было знать, что случилось. Мне казалось, что я просто что-то сломал... и думал: «черт, надеюсь, до начала тренировок все срастётся». Никогда не думал, что у меня будет разрыв передней крестообразной связки, повреждение боковых связок коленного и голеностопного сустава. Чертова хромота на всю оставшуюся жизнь.

Я мало что знаю о спортивных травмах, но слышала, что разрыв ПКС — это плохо. Действительно очень плохо. Но у него было нечто большее. Намного больше.

— Мне очень жаль.

Это казалось неуместным, но все равно вырвалось у меня изо рта. Потому что мне действительно было жаль. Мне хотелось, чтобы Нэш вернулся и играл в эту игру. Я знала, что он желал этого больше, чем кто-либо другой.

— Мне тоже. Думаю, что всегда буду сожалеть об этом, — ответил он.

Теперь над нами нависла тяжесть. Легкое счастливое чувство из прошлого полностью исчезло. Это была моя вина. Ему нужно было помочь забыть, а не напоминать. Особенно перед игрой. Я напряженно думала о том, что еще можно сказать, чтобы поднять настроение. Сменить тему, не выглядя так, что мне все равно.

— Мне не следовало спрашивать. Это было не то, о чем тебе нужно было думать.

Уголок его рта приподнялся, и Нэш снова посмотрел на меня.

— Блейкли никогда не спрашивала. Она знала только, что мне больно, что я должен был ходить на терапию, и что больше не буду играть в футбол. Она даже не приходила ко мне в больницу. Сказала, что больницы заставляют ее нервничать и странно пахнут.

Мне было плевать на Блейкли. Она была поглощена собой. Я наблюдала за ней, когда Нэш начал встречаться с ней в прошлом году. И не могла понять, почему парень не видит, что она заботится только о себе. Нэш хороший парень. Они не подходили друг другу.

— Она не заслуживала тебя, — сказала я ему. — Я знала это, когда ты начал встречаться с ней.

Нэш переместил свое тело, пока не оказался вплотную ко мне.

— Ты должна была сказать мне. Избавила бы меня от хлопот.

Теперь он дразнился. Его тон стал легче. В глазах больше не было и тени потери.

— Не думала, что тебе интересно мое мнение о твоей любовной жизни.

Он рассмеялся.

— Сексуальной жизни, Таллула. Там не было никакой любви. Если не считать любви Блейкли к самой себе.

Мои щеки вспыхнули при слове «секс». Что было глупо. Нам было по семнадцать. Вполне возможно, я была единственной девочкой в классе, у которой не было секса. Я даже не целовалась с парнем. Даже не чмокала в щеку. Мне нужно было посмотреть фильмы по кабельному и преодолеть неловкость при слове «секс».

— Почему ты покраснела? — спросил он с широкой улыбкой на красивом лице.

Я пожала плечами и попыталась придумать правдоподобную ложь, но затем передумала. Правда была лучше. Кроме того, вряд ли правда шокировала бы его. Нэш знал, как я выглядела в прошлом году. Также знал, что я пряталась по углам и не вела светской жизни.

— Я не привыкла говорить о сексе с… парнем.

— Значит, то, что я сказал «сексуальная жизнь», заставило тебя покраснеть?

Я молча кивнула.

— Интересно. А если я скажу «минет»?

Его смех стал громче, а мои щеки приобрели еще более яркий оттенок красного. Я закрыла лицо руками и отчаянно попыталась заставить себя остановиться.

Его смех оборвался.

— Извини, — сказал Нэш, все еще забавляясь.

Я ведь хотела отвлечь его мысли от травмы. И должна была радоваться, что добилась своего.

Он нежно отвел мою левую руку от лица.

— Мне не следовало смеяться. Это так мило. Чертовски освежает, — добавил он.

Я опустила другую руку и снова подняла голову. Повернувшись к нему, я улыбнулась.

— Это неловко.

Нэш покачал головой.