Сыграй со мной - Юлия Леманн (2021)

Нот те не знали, но не растерявшись, быстро нашли их в интернете, попробовали проиграть пробную партию, привлекая к нашей компании народ, и удовлетворившись, выжидательно посмотрели на Нику, словно спрашивали не струсит она?

А Ника была не из пугливых, петь умела по настоящему красиво, хоть и делала это крайне редко и низкой самооценкой не страдала. Мотнув головой так, что ее густые длинные волосы эффектно рассыпались по плечам, она посмотрела мне прямо в глаза, и после вступительных аккордов начала петь.

Французский язык в ее исполнении звучал одновременно нежно, сексуально и очень сильно, настолько что не слушать ее казалось невозможным. Немного развивающееся от ветра платье красиво очерчивало ее фигуру, глаза горели уверенностью и удовольствием от исполнения любимой песни, и я искренне ей восхищалась.

Вокруг нас начал собираться народ, кто-то, как и я, снимал Нику на камеру, кто-то просто наслаждался, а кто-то кидал в открытый футляр для гитары деньги.

«Я день и ночь призываю небеса, я танцую с ветром и дождем. Немного любви, капелька меда, и я танцую, танцую, танцую…», — нежно пропела она, закрыв глаза, и покачиваясь под музыку, словно была не здесь. И словно думала о чем-то, что ее тревожило.

Вспоминала ли она сейчас Артема?

«Среди шума я бегу, и мне страшно — неужели это моя участь? Приходит боль, я доверяюсь Парижу и улетаю… лечу, лечу, лечу», — закончила она с таким накалом, что я почувствовала мурашки на руках, и чуть не позабыла о задании, для которого Ника так неосторожно привлекла к нам огромное количество свидетелей.

— Ох, черт, это было сильно, — первым пришел в себя Костя, рассматривая Нику с таким восхищением, словно хоть сегодня готов был ехать с ней в загс.

— Вы где эту девочку нашли? — смотрели на парней Женя с Владом — остальная часть уличных музыкантов. — И как нам уговорить тебя иногда с нами петь? — перевели они взгляд на Смирнову.

И пока Ника уверяла, что ее страсть — это фотография, а поет она так, больше для себя, и двигаться в этом направлении не планирует, я с самым невинным выражением лица поинтересовалась знают ли парни очень старую песню, популярную еще во времена молодости наших родителей.

— Ты не посмеешь, — усмехнулась Ника, видимо с полуслова раскусив мою задумку.

— Я в костюме бомжа от мента убегала, и глупые песни пела, — рассмеялась я. — Считай, ты еще мягко отделалась, — поиграла я бровями, игнорируя заинтересованные взгляды парней. — Вам понравится, — было моим единственным ответом на их вопросы о наших планах.

— «Rasputin», значит, — снова нашли они ноты в интернете, пробежались по тексу, и начали играть.

А Ника стояла в центре с закрытыми глазами, шепотом обещала мне кровавые муки, и видимо, вспоминала движения глупого танца, который от скуки мы придумали, когда нам было семь, и которым долгое время умиляли родителей, пока не повзрослели и не поняли, что те над нами подло издевались.

Потому что, увидев запись этого танца пару лет назад, мы с Никой дружно умерли от смеха.

— Вот это прохо-о-одка, — катились у Ники слезы из глаз, пока мы на видео, шагали на месте, широко виляя бедрами.

— А это боец сумо, — начинала заикаться я от смеха, глядя на низкий присед с широко расставленными ногами и очень подвижной верхней частью тела. — Мы отгоняли мух что ли?

— А здесь мы просим милостыню, — свалилась с дивана Ника, смеясь так сильно, что нас должны были слышать даже жильцы соседних домов. На видео в этот момент, держа ладони раскрытыми, мы совершали рубящие движения руками вверх-вниз сначала у правой ноги, заем у левого плеча и в обратную сторону. — Ох боже, еще и этот хлопок!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Охрипнув от смеха, мы несколько раз прокрутили момент, где на полусогнутых ногах шли друг за дружкой виляя филейной частью так, словно были утками.