Нельзя - Лаура Тонян

— Трахни меня! — жалобно всхлипнула я; в тот самый миг, когда мои колени стали подкашиваться, сводный брат подхватил меня за бедра.

Я обвила его талию ногами и, полностью доверившись ему, позволила вести нас туда, куда он решил. Подарила ему очередной горячий поцелуй, после которого он прорычал мне в рот:

— Ты же понимаешь, что я не смогу остановиться?!

Я энергично замотала головой.

— Не надо… Не надо…

Внизу живота приятно пульсировало и щекотало от нескромности ситуации. В «Танцовщицах» святых не было, но никто не вел себя так откровенно, как мы с Алистером. А, впрочем, никто даже не обратил на нас внимания. Здесь каждый расслаблялся, как ему нравилось, и людям просто не было до сумасшедшей парочки никакого дела.

Алистер поднялся со мной на руках по лестнице и поставил меня на ноги, когда мы оказались на небольшой, практически безлюдной площадке между первым и третьим этажами. Длинная, полностью решетчатая кабинка, которая занимала едва ли не всю платформу, была довольно узкой. Мы с Шериданом целовались не менее безудержно, но то и дело бросали взгляды на эту черную кабинку, над которой расположился диджейский пульт, и эффектно гремела акустическая система.

Я повернула голову, чтобы убедиться, что в темноте кабинки никто не скрывался. Глаза закатывались от удовольствия, потому что Алистер принялся ласкать губами шею и на ее нежной коже выписывать круги языком. Я пошла спиной вперед, ведя за собой сводного брата. Он впился мне в рот неистовым диким поцелуем, стоило мне вновь повернуться к нему лицом. Стояк в джинсах Шеридана стал еще более внушительным, я остро ощущала его своими бедрами, и мне уже не терпелось почувствовать его в себе.

Очередная электронная композиция закончилась, после чего диджей объявил в микрофон о «жажде романтики» и запустил сентиментальную, волнующую мелодию. Спустя несколько секунд выяснилось, что песню исполняет немецкая певица.

Точно по волшебству, Алистер перестал терзать и кусать мои губы. Он начал мягко и чувственно целовать их, осыпая бархатными касаниями. Войдя внутрь кабины, мы оглянулись не сразу. Оторваться друг от друга было сложно. Решетчатые стены узкого помещения открывали вид на вместительный танцпол.

Лиричная музыка вызывала желание действовать неторопливо, раздевать не спеша. Поначалу мы и правда прикасались друг к другу, будто в первый раз: сводный брат тяжело дышал, прерывал безмятежные поцелуи, чтобы опалять головокружительным взглядом; его большие ладони обжигали, длинные пальцы двигались вдоль моего тела с удивительной аккуратностью — словно я драгоценная фарфоровая статуэтка. Но постепенно поцелуи становились настойчивее и требовательнее. Жгучие прикосновения сводили с ума. Одежда в итоге слетела с нас буквально за считанные секунды. Алистер оставил меня на мгновение, чтобы задвинуть щеколду на двери, а когда обернулся, застал девушку, что закрывала грудь ладонями.

— Опусти руки, — спокойно приказал он, медленно подходя ко мне.

Я вскинула голову, как только Шеридан совсем приблизился. Смотрела на него снизу вверх с детским восторгом и недоумевала: как, ну как у меня получится держать его на расстоянии?! Это едва ли было возможным, скорее — чем-то из области фантастики. Но я должна была попробовать.

Никаких действий после его слов не последовало, поэтому Алистер сам убрал мои ладони и затем уставился на голую грудь. Под его хищным взглядом соски еще сильнее напряглись. Я сдерживала себя из самых последних сил. Я оставалась в одних крошечных трусиках, он — в боксерах. Я протянула руку и через его нижнее белье дотронулась до выпирающей эрекции, которая готова была разорвать к черту белую ткань. Это и стало точкой кипения.