Защити меня - Юлия Николаева

Не скажу, что это были простые полгода. Нет. Но если честно, это было лучшее время за долгие годы. Даша начала раскрываться, выбираться из своей скорлупы. Такая резкая, отстраненная, замкнутая, она вдруг стала показывать другие свои грани: нежность, чувственность, заботу, искренность. Она умеет любить, умеет любить как никто другой. И умеет ценить эту любовь. Наверное, потому мы вместе, не разбежались еще, несмотря на многие трудности. Хотя у меня и мысли такой не возникало ни разу. Куда я без моей Вороны теперь.

Я усмехнулся, глядя вдаль. Снова попался, сам не думал, что такое возможно, а вот оно как бывает. Поехал в провинциальный городок, называется, по делам.

Даша понравилась мне сразу, еще когда увидел ее впервые на фотографии, изучая дело. Было в ней что-то такое. И когда она села в мою машину, просто не поверил такой удаче. Хотел помочь, расположить к себе, но в итоге она сбежала, что неудивительно. Я не стал давить, хотел выждать А потом она пришла сама…

Я не планировал вмешивать чувства. Секс — да, как приятный бонус к основному делу, я и впрямь надеялся, что у нее остались какие-то бумаги, или она знает, где искать, потому что до конца не было понятно, что же стало с компроматом. Но вот история в итоге закрутилась знатная. Этот ее дружок…

До сих пор злюсь, думая о нем. Хотя знаю: она его простила. Простила за то, что он, черт возьми, по факту сдал ее мужчину на верную смерть. Может, и не простила, просто приняла, мы не говорим на эту тему. В нашей жизни нет места прошлому. По крайней мере, сейчас.

Хотя матери я весточку послал, как и сказала тогда Даша. Не ждал больших перемен, и был очень удивлен. Мать словно бы ожила. Перестала вести затворнический образ жизни, стала появляться в свете, открыла благотворительный фонд, а еще пишет книгу о балете. Узнавая об этом, я испытывал радость и боль одноверменно.

У нас всегда были странные отношения. Она была неприступна для меня, закрыта, холодна. Мне кажется, они с Дашей похожи в чем-то. Только в силу возраста я не мог прорваться сквозь стену, считал мать равнодушной, и потому наши отношения так и не стали доверительными. И все-таки я ее люблю, и она любила меня, уж как могла. Может, когда-нибудь, как знать, мы еще встретимся. Но пока что это опасно.

— Андрей, ау, — Дашка встала передо мной, я вынырнул из мыслей, посмотрел непонимающе. Она чмокнула меня в нос, привстав на цыпочки. — Ты меня вообще слушаешь?

— Конечно. Говори.

Она снова рассмеялась, взяла меня под руку. Черногория была верным решением. Там Даше хорошо, а мне… Мне в общем-то все равно, где находиться. Сейчас в Европе безопасно. Обо мне не знают, Даша могла бы столкнуться разве что с Мироном. Но он далеко, сначала рванул в Европу, но спустя пару месяцев променял ее на Азию, там и живет до сих пор. Вот и хорошо, чем дальше он от нас, тем лучше.

— Да о чем ты там думаешь, что меня не слышишь? — Дашка снова встала передо мной, я посмотрел на нее.

Провел ладонью по лицу, убирая волосы, которые забросил теплый ветер. Она посерьезнела. Я знаю, за этой веселостью прячется все та же испуганная девчонка, прошедшая такую школу выживания, что не каждому мужику по плечу. Прошедшая, выстоявшая и оставшаяся чистым хорошим человеком.

— Я люблю тебя, Даш, — сорвалось с губ как-то само собой.

Она заморгала, даже как будто испугалась, растерялась, а потом уткнулась носом мне в грудь, хватаясь пальцами за полы распахнутого пиджака. Я обнял ее, вдохнул запах волос, почувствовал, что она дрожит. Поругал себя за эти слова. Не то чтобы я так не считал, глупо от себя бегать, не в том я уже возрасте. Просто нужны ли они ей?

Я все-таки приподнял ее лицо, она торопливо вытерла слезы. Посмотрела на меня, а потом снова уткнулась мне в грудь. Я погладил ее по волосам и только тогда уловил, как она шепчет:

— Я тоже тебя люблю, Андрей. Очень люблю.