Полечка - Лариса Шубникова (2020)

— Клим, ничего не получится, — рыдала Поля, уткнувшись в его грудь. — Он никогда не примет, никогда не поймет! Лучше сразу все прекратить. Уйди. Уезжай и не возвращайся больше. Забудь обо мне и обо всем. Я ничего не хочу, слышишь?! У тебя есть семья и это главное. Уйди! Да уйди же ты!

Оттолкнула изумленного Клима и бросилась в лавку. Разумеется, он ринулся за ней, удержал за руку.

— Никуда я не уйду. Что произошло?

— Уйди, прошу тебя! — она уже кричала.

— Просто расскажи, что случилось. Ты плачешь! Я не отпущу тебя.

— Я, я, я…все время только о себе! Я не хочу! Я, Полина Мельцаж, не хочу тебя видеть! — Клим отпустил ее руку, понимая, что удержать не сможет.

Поля открыла дверь лавки и захлопнула ее перед носом Клима. Тот остался стоять, бездумно разглядывая вывеску «Closed»*, которая раскачивалась на двери магазина и подтверждала собой, что все случившееся правда, сияла неким знаком. Поля прогнала его, закрылась и ему остается только уехать и думать.

От автора: Closed — закрыто (англ. яз)

Клим понимал, что нельзя сейчас идти к Поле, требовать ответов, а потому решил подождать и перезвонить позже. Одно только его мучило и заставляло сжимать кулаки — его собственная беспомощность. Он не мог приказать ей отвечать на вопросы, не мог заставить говорить с ним откровенно. Она не его подчиненная, не его собственность. Заслужить ее доверие он попросту не успел, а значит нужно доказывать ей, ждать, думать.

Когда уже был в машине, понял, что можно выяснить у Женьки, что случилось.

— Бро, доехали нормально? — и сразу понял, что тон его, слишком легкий для брата, тот сопел в трубку злобно и был на взводе.

— Нормально? С фига ли? У Полины есть кто-то. Клим, я знал, что не любит, но сегодня сама сказала и так убедительно, что я готов прикончить того козла! Просто интересно узнать, чем он лучше меня? Бро…скажи мне, почему меня нельзя любить, а? Почему другого можно, а меня нет? Она всю душу из меня вытрясла! — Клим все понял.

И слезы Поли и срыв брата и откуда взялся липкий пот, что крался по его собственной спине, мешая разуму делать свое дело.

— Остынь. Жихарка, на ней свет клином сошелся? — Клим сам не понимал, что несет, но говорить-то надо!

— А если сошелся, тогда как?! — вот Клим точно не знал ответа, но брата понимал прекрасно.

— Где ты? Я приеду.

— Не надо. Я свалю сейчас из города на фиг. Мне подумать надо, отдохнуть. Иначе с ума сойду.

— Я могу поехать с тобой.

— Тебе вечером лететь в Крым. Не парься. Я в порядке. Ну, в том смысле, что глупостей не наделаю.

— Ты уверен, Жень?

— Блин, я уверен. Вот в этом я точно уверен. Давай, хорошо тебе долететь. Напиши, как там и что. — И отключился.

Клим добрался до своей московской квартиры, вошел в дом, скинул обувь и упал на диван в гостиной. Очнулся через половину часа и понял, что крепко сжимает телефон в руке. Занятно, что вид аппарата вернул его в действительность и заставил мыслить разумно. Он написал сообщение для Полины, стараясь сдержаться и не набрать ее номера для разговора. Вероятно, чувствовал, что звонка она не примет.

Клим:

«Не плачь. Верь мне. Я тебя люблю. Дождись меня»

Ответа он не получил ни через минуту, ни через час, ни через пять. Уже вечером, когда был в самолете, проверил в последний раз сообщения — ничего. Сорвался на стюардессе, извинился и выпил коньяку больше, чем нужно.

Все то время, что длился полёт его невеселый, он слушал перебранку матери с сыном — они сидели впереди него.

— Нет, Петя. Не куплю.

— Мам, у всех уже есть, а я один такой дебил!

— Нет. И сразу скажу, чтобы ты не мучился — папа тоже не купит!