Мой сводный брат - Инна Полежаева

– Хотя, да… Ты прав…

Домой мы вошли молча. Мои глаза отмечали какие-то детали, типа, а вот здесь мы поцеловались, а вот сюда полетела наша одежда… А когда я вошла в ванную, чтоб помыться и увидела тазик, со мной приключилась истерика. Я включила кран и рыдала, как ребенок. Больше всего мне хотелось пойти к нему и все объяснить. Но нет же. Я помылась, укуталась в полотенце и вышла в коридор. Даже постояла пару минут для верности. А вдруг он выйдет сейчас из комнаты и скажет: 'Иди ко мне'. Конечно, ничего подобного не случилось. Я вошла к себе, специально оставив открытой дверь, скинула полотенце на пол. Ничего. И никого. Он спит у себя. Я натянула шорты с майкой, прикрыла дверь. Сон как рукой сняло, было плохо, хотелось плакать. Я включила комп, решила полазить в социальных сетях. 'В контакте' я включила тихо музыку для фона. И со мной чуть не случилась истерика, потому что из небольших колонок после песни Гарика Сукачева 'Моя бабушка курит трубку' раздались слова в исполнении Ирины Аллегровой:

…

Люблю, как ты выключаешь свет,

И говоришь: 'Привет!'

Привет, Андрей!..

Когда я засыпала, то плакала.

Сначала я подумала, что утро воскресенья не увижу. Глаза отекли жутко. Я представляла собой помесь шарпея с вием. Зрелище не для слабонервных. И как идти умываться? Если бы это происходило раньше, то мне было бы наплевать на то, что Андрей меня такой увидит. Но не сейчас. Я приоткрыла дверь комнаты и прислушалась к звукам в квартире. Тишина. Спит еще? Я глянула на часы, половина одиннадцатого. Вряд ли спит. Наверное, в наушниках перед компом. Я проскочила в ванную, умылась. Потом завернула в туалет, потом снова в ванную. Все эти манипуляции я проделывала в полнейшей тишине и на цыпочках. Кот в недоумении смотрел на меня.

В комнате я расчесалась, чуть-чуть мазнула ресницы, чтобы хоть чуть-чуть прикрыть ими отекшие веки. Ни фига не помогло. Придется идти завтракать как есть. Кушать не хотелось совсем, а вот от чая с лимоном я бы не отказалась. Правда перед этим я еще выпила кружку воды.

Я уже и позавтракала, бессмысленно глядя в телик и ожидая, что откроется дверь и он выйдет, но так ничего и не произошло. Набравшись, наконец, храбрости, я постучала к нему. Тишина. Толкнула дверь. Кровать застелена, комп выключен. Его нет. На душе стало еще хуже. Не хотелось ничего. А нужно было еще домашку готовить на завтра.

Я вошла в комнату, набрала номер Насти и как только она взяла трубку разревелась опять.

– Ты чего? Что случилось? А ну, говори, слышишь?

– Он мне нра-а-а-авитсяя-я-я-я…

– Фу, ты дурочка что ли? – выдохнула Настя, – Чего пугаешь-то так? Я думала, что-то с родителями… Кто тебе нравится?

– Мой Андрей… я…мне… – я захлебывалась по-детски, – нравится все… и что он не красивый, и не высокий… и мне нравится… и как ты выключаешь свет… а-а-а-а…

– Какой свет? – тупо спросила Настя.

– Электрический, – гундося ответила я. Нос был забит напрочь.

– Так… по порядку… ты про брата своего?

– Да…

– Он тебе нравится?

– Да, только я тебе боялась говорить, ты же… считаешь его никчемным и…

– Есения, у вас что-то было?

– Да-а-а-а, – завыла.

– Слушай, какие мы с тобой идиотки, – Настя всхлипнула.

– А ты что, тоже плачешь? – тут же перестала я реветь.

– Да-а-а-а, потому что мы… мы с Сашкой, а я боялась тебе говорить… чтоб ты не смеялась… он же… ну, ты знаешь какой он…

Тут уж я совсем реветь перестала.

– Настька, а приезжай ко мне, а? Андрея дома нет, – я шмыгнула носом, – расскажешь мне все, а я тебе… Подруги, блин, боялись другу признаться…

– Точно… говорю же идиотки, сейчас приеду…