Мой сводный брат - Инна Полежаева

Он приложил палец к моим губам, заставляя меня замолчать. Черт… лучше бы он этого не делал. Не знаю, что на меня нашло и вообще… как, в принципе, это могло случиться… Но я… Я САМА ПОЦЕЛОВАЛА АНДРЕЯ… что называется, накрыло… Я ожидала, что меня вот-вот отпихнут и в очередной раз покрутят пальцем у виска. Вместо этого он прижал меня к стене, стал целовать до боли в губах и лезть под мою майку с медведем на груди. Труба с горячей водой обжигала левую лопатку, но я этого особо не замечала, это уже потом, у себя в комнате, я задалась вопросом чего так спине больно.

Не знаю, чем бы это дело кончилось, но когда Андрей поднял мои руки, чтобы стащить с меня майку, я нечаянно приподняла пластиковый таз, висевший на крючке над нашими головами. Тот с грохотом обрушился на голову сводного… даже язык не поворачивается… брата. Мы испуганно уставились друг на друга. Область вокруг рта болела от его щетины и губ. Раздались шаги родителей, я сиганула в ванную и закрыла шторку.

– Все хорошо, – сказал Андрей, открыв двери, потянуло холодом из коридора, – таз уронил, рукой зацепил, когда вытирался…

– Надо его перевесить, он мне тоже мешает, – пробурчал папа. Дверь снова закрылась, Андрей отодвинул штору, выключил воду и посмотрел на меня. В его паховой области нечто приподнимало полотенце. От этого зрелища я чуть снова не полезла целоваться. За дверью стало тихо. Значит, родители ушли к себе. Я вылезла из ванной, прошипела нечто похожее на 'извини, больше не повторится' и прошмыгнула к себе.

Я прыгнула в свою кровать и укрылась с головой. Меня слегка трясло, сначала я хотела смеяться, вспоминая таз, потом злилась, что он так не вовремя грохнулся… Черт, если бы не таз, мы бы… это просто…

Я села на край кровати и обхватила ладонями горящие щеки. Неожиданно пришло понимание того, что до туалета я так и не добралась. Ладно, дубль два… Выглянув из комнаты и убедившись, что в квартире тишина и покой, я прошла в туалет. Там, в своем пластиковом корытце сидел Мотя. Видок у него, конечно, был тот еще. Ноги растопырены, глаза тоже. Я села на унитаз. Думаю, выражение его морды и моего лица соответствовали друг другу. Только он таращился в стену от натуги, а я от изумления. Я чуть не занялась сексом с Андреем! Как так? Ведь… ведь он никогда меня не привлекал и… да это вообще уму непостижимо!

Кот начал грести содержимое горшка, аж летело во все стороны, а я все еще сидела и пялилась в стенку. А перед сном я подумала, что самое страшное во всей этой ситуации – дикое чувство неудовлетворения.

Вторник, да и среда прошли в обычном режиме. С Черенком мы совсем перестали воевать. И, думаю, дело тут было не столько в нашем договоре, сколько в том, что мы избегали друг друга. Вернее, я избегала его. Самое страшное, что меня распирало от дикого желания увидеть его, но в то же время было стыдно и непонятно что же это происходит. Поэтому, когда он приходил с работы, я мило здоровалась и уходила к себе. При этом, сидя в комнате, постоянно искала повод выйти и продефилировать мимо. И находила, но при этом мне казалось, что он сидит и видит меня насквозь, и считает полнейшей идиоткой. Сама полезла, сама сбежала, теперь снова, как кошка вокруг бегаю. После этого злилась и уходила к себе. А потом искала новый повод увидеть его…

В среду у меня уже крыша ехать начала. Так хотелось с кем-нибудь поделиться. Я уж чуть было не проболталась Настьке, но что-то меня остановило. Вернее кто-то, она сама. Мы сидели в кафешке в третьем корпусе, между парами было окно.

– Настен, слушай…

– М-м-м? – промычала подруга, поедая клубничное мороженое.

– А вот Андрей…

– Кто такой?

– Ну, мой брат! – я уставилась на нее, а она на меня:

– Ну, извините, конечно, просто он всегда был Черенком, а тут вдруг Андрей!

– Просто, – я растерялась и уставилась на свою покусанную сосиску в тесте, – ну… понимаешь, мы после этого договора нашего стали общаться по-другому и…

– И он стал Андреем?