Разоблаченная - Джасинда Уайлдер

− Видишь ли, я не согласен. Мне кажется, у тебя был очень ценный сервис. Когда имеешь дело с богачами вроде твоих бывших клиентов, забота часто остается в стороне. Для большинства из них самым важным является облик богача. Так что... ты оказывалась с избалованными детишками, которые не воспринимают реальность, не ценят ни труд, ни деньги, они не имеют представления ни о себе, ни о приличиях, ни о морали, ни о чем. И я думаю, твоя истинная ценность в том, что ты показываешь им ориентиры. С тобой они осознают, что мир не крутится вокруг них. Этого не было, нет, и никогда не будет.

Он останавливается у бордюра, и я не знаю, где мы, но около ресторана есть парк. Не выбирается наружу, разворачивается на сиденье и заглядывает мне в глаза.

− Мне кажется, ты можешь открыть собственный бизнес с той же самой идеей, но на несколько пунктов лучше. Может, у тебя получится сколотить чертово состояние, и ты сделаешь миру одолжение, выбивая дерьмо из избалованных ослов.

И я соглашаюсь с этим.

− Ты действительно так думаешь?

Он кивает.

− Действительно. Только дело в том, что ты будешь устраивать это дело на собственных условиях. Без псевдонима. Только ты. Будешь делать то же, что и раньше, встречаться с клиентами, оценивать их и предлагать план помощи или как ты его там назовешь. Научишь их манерам. Самым обычным. Заставишь их обслуживать столы. Заниматься благотворительностью, вроде столовой для нищих. Все, что ты посчитаешь нужным, чтобы вызвать в них изменения.

− Как я буду искать клиентов? Я... даже не знаю с чего начать.

Он улыбается и сжимает мою руку.

− Я могу помочь. Я занимаюсь чем-то вроде того, знаешь ли. Я мог бы даже одолжить тебе сумму для стартового капитала.

− Мне нужно подумать.

Он соглашается.

− Конечно. Это огромный шаг.

Я выбрасываю эти мысли из головы, когда мы выходим из машины и садимся, чтобы трапезничать. Еда превосходна, конечно же. Я разрешаю ему заказать еду за меня, и поэтому не знаю, как называются все эти блюда. Лишь знаю, что везде много чеснока, есть рис, оливки и ягненок, курица и хлеб с хрустящей корочкой. Еда пряная и сытная, но не тяжелая. Пока мы едим, Логан снова поднимает тему о моем собственном бизнесе.

− Одно я могу сказать точно, что ты не будешь работать из дома. Тебе нужно разделить дом и работу. Если ты не программист или типа того, тебе нужно собственное место, где ты − это только ты. Особенно учитывая твой вид бизнеса. Нельзя, чтобы твои клиенты шастали по твоей гостиной. Это лишь способствует фамильярности, а тебе стоит оставаться в стороне. Неприкосновенной. Вышестоящей. Атмосфера все равно будет неформальной, комфортной, но дело будет отдельно от твоей личной жизни. − Он проглатывает несколько вилок риса, затем накалывает зеленую оливку и размахивает вилкой. − Мне кажется... мне кажется...

Он съедает оливку, и я замечаю, что чем больше он говорит об этом, тем грандиознее планы. То, как он радуется этой идее, покоряет, восхищает, вдохновляет. Это заразно.

− Вот что я думаю. Ты купишь таунхаус вроде моего, и мы его переделаем под твои нужды. Сделаем приемную, низкий удобный кожаный диван, маленькая кухонька и бар, эркер, выступающий из фасада. А еще сделаем отдельный вход для личного пользования, сделаем твое личное пространство, включая верхний и нижний этаж. Возможно, спальня будет в стиле лофт. Открытое пространство, понимаешь? Дверь в твой мир должна быть очень надежной, может быть, даже с биометрическим замком. Отпечаток большого пальца или вроде того.

Я прерываю его речь.

− Логан. Звучит, конечно, чудесно, только... − Я не сдерживаю пораженческий выдох. − У меня нет ни цента за душой. У меня даже нет собственной одежды. Ничего. Где я возьму деньги на покупку таунхауса на Манхэттене, да к тому же капитал на открытие бизнеса?