Революция Любви - Владислава Мека

-Я не Жора, я – Георгий – по привычки огрызнулся Жора – а такая карусель, Машка втюхалась не хуже мартовской кошки в Охотникова, именно с ним она встретилась на даче. Почти два месяца они были неразлучной парочкой. Сам я не особо в это вникал, тогда как раз уехал на Кипр. Но, Андрюха, говорил, что нам придется тянуть жребий, чтобы выбрать того, кто расскажет тебе о “неземной” любви Машки. У них, по ее словам, было все серьезней некуда. А буквально, за неделю до твоего возвращения Машка резко перестала общаться с Охотниковым. Поговаривают он ее кинул, он вообще с девчонкой больше чем месяц – другой не тусит. А Машка... Эй, Алекс, ты куда? Алекс...

Я резко развернулась. Слушать дальнейшие объяснения Жоры мне было уже не нужно. Сейчас все, чего я хотела это найти козла – Охотникова и убить, гада! Жора говорил, что он – на экономическом. Давид тоже там и у него первой парой сегодня “высшая математика” на втором этаже.

Игнорируя лифт, я сбегала по ступенькам от этажа к этажу и моя ярость бежала следом за мной, точней катилась, как снежный ком, который вот-вот накроет с головой. Плевать на принцип: “никаких драк в стенах Альма – Матер”. Эта сволочь заслужила двойную порцию от меня, в качестве шеф – повара. Он мало того, что посягнул на мое, так этот козел умудрился еще и сделать больно моей Маше. Такое не прощается.

В аудиторию к экономистам я ворвалась, как ураган. Их преподаватель, немолодой, мягко сказать, мужчина, кажется его фамилия Карский, от удивления выронил мел, которым до этого исписывал доску.

-Вы кабинетом не ошиблись? – спросил сдвинув очки на нос.

-Нет – словно, коршун осматриваю аудиторию, выискивая свою “жертву”.

С места вскакивает Давид и тем самым привлекает мое внимание к Охотникову, что сидит партой выше. Попался, голубчик! Кое-как усмиряя гнев бушующий во мне, я оборачиваюсь к преподу:

-Охотникова... Егора – запинаюсь, не столько от злости, сколько потому, что забыла его имя – вызывают в деканат, срочно – добавляю на всякий случай.

-Ах, вот оно что – нервно улыбается математик – тогда, конечно, Егор можешь идти.

Я опять поворачиваюсь в сторону будущего трупа. Давид нервно дергается, не понимая, что происходит или же слишком хорошо понимая, но ничего сделать не может. Охотников, не подозревая о своей роли трупа, поднимается и посылая мне безмятежную улыбку идет навстречу. Я тоже оскаливаюсь. Правда, мало кто понимает, что это оскал, а не улыбка. Осталось подождать совсем чуть-чуть и можно будет выбить ему все зубы, которыми он сейчас светит.

Мы выходим из аудитории, я первая, Охотников следом. Как только за нами закрываются двери аудитории, я размашистым шагом иду к выходу из универа. Шагов позади не слышу, оборачиваюсь.

-Деканат в другой стороне – его голос заставляет меня скривится, никогда не забуду этот баритон, интересно без зубов он будет шепелявить?

-В курсе, только вот, деканат будет потом, а сейчас пошли надо перетереть кое-что – цежу я слова сквозь сжатые губы, у меня такое чувство, что стоит открыть рот и из него польется отборный мат на повышенных тонах.

-Даже так? И что со мной хочет “перетереть” незнакомая девчонка? – сам себе задает вопрос Охотников, но с места сдвигается и этого достаточно.