Лесная нимфа - Тамара Пилипцева (2016)

Вера одной рукой прикоснулась к фотографиям, в другой обняла тетю. Она была единственным и любимым ребенком. И было трудно примириться с мыслью, что ни матери, ни отца у нее больше нет. Какое-то время они молчали. Каждый думал о своем, а может быть, об одном и том же. Иногда и без слов можно понять мысли другого. Племянница ощутила потребность в близком человеке, и тетя, поняв ее состояние, поцеловала ее в висок и крепко прижала к себе.

– Уж не собираетесь ли вы, девочки, мокроту развести в такой летний погожий день? – Иван Васильевич внимательно всматривался в лица жены и Веры. – Девочки, девочки, только этого не надо. – Не любил он женских слез и при их виде паниковал.

– А мы даже не слышали, как ты вошел. – Мария Николаев поднялась с дивана.

– Это я понял, – с теплотой в голосе произнес он.

В противоположность тете, Иван Васильевич был высокий, худощавый, темноволосый. Как настоящий северянин, он не любил много говорить, давать пустые обещания, выставлять напоказ свои чувства и эмоции. Вера отметила, что он никогда не рассказывал о своем детстве, да и вообще о себе. В манере разговора слышались повелительные нотки. Несмотря на это, супруги ладили между собой, потому что с большим уважением относились друг к другу. Их взгляды теплели, когда они смотрели друг на друга. Вера не слышала, чтобы они когда-нибудь ссорились. Последнее слово в принятии решения оставалось за ним. Так, во всяком случае, ему казалось. «Слушаюсь, мой повелитель!» – смеясь, соглашалась Мария Николаевна. Переубедить его было трудно. А жена еще три десятка лет назад быстро разгадала эту черту характера и не перечила ему. В действительности он всегда прислушивался к мнению жены и говорил, что она самая умная женщина на всем белом свете. Может быть, это была его игра. В мужчинах ведь много детского. Они просто себе в этом не признаются. Все-таки сильный пол.

Если она вскользь «бросала» какую-нибудь идею, которую он спустя какое-то время выдавал как свою, она с радостью его поддерживала. И восторгалась им, что только в его голову могла прийти такое. В семье царил мир. Умение женщины уступить она считала залогом счастливой семейной жизни. Мудрая!

– Вот как на нее сердиться и не любить? – разводил руками Иван Васильевич.

И в глазах этих двух немолодых людей была уйма нежности.

Рюкзак Вера быстро наполнила растениями и, обойдя склон, уже хотела уходить, но здесь она увидела Павла, который держался за бок. На светло-коричневой джемпере из легкой хлопчатобумажной ткани растекалось кровавое пятно.

От испуга Вера ахнула и вопросительно посмотрела на Павла. Выглядел он очень бледно.

– Небольшой несчастный случай, – успокаивающе произнес он.

Походка его была нетвердой. Взгляд блуждал. Ей показалось, что он упадет. «Он потерял много крови», – мелькнуло в голове у Веры.

Несмотря на то что он был почти беспомощен, от него исходила мужская сила. Наверное, если бы ему некому было помочь, он бы продолжал сам действовать.

– Садитесь, – тоном, не требующим возражения, сказала она.

От одного ощущения его близости нервы ее натянулись, но она понимала, что надо осмотреть рану и перевязать.

Он сел, прислонившись спиной к дереву. Облегченно вздохнул. Но такое положение мешало ей осмотреть рану. Вера сняла свой свитер и постелила на землю. Жестом предложила ему лечь. Он подчинялся всем командам этой хрупкой девушки. Она подняла его джемпер и еле сдержалась, чтобы не закричать. Ее всегда приводил в ужас вид крови. Чтобы позорным образом не лишиться чувств и не растянуться рядом с раненым, она стиснула зубы и постаралась унять дрожь в теле. Весь правый бок был содран, в некоторых местах вообще не было кожи. Все представляло собой сплошную кровавую рану.