Поцелуй небес - Людмила Бояджиева, Ольга Арсеньева

Потом, в очерченном Клиффом на полу круге, освещенные мерцанием глумливого пламени, они занимались любовью, то взлетая на волнах страсти, то проваливаясь в забытьи. Путешествие было долгим, очень долгим…

Тони пришла в себя от холода. Огонь в камине погас, у ее колен, запрокинув помертвевшее серое лицо, спал Лиффи; за потемневшими окнами тихо моросил дождь.

Что это – день или утро? А может это бесконечная северная ночь? Определить невозможно – в этом заброшенном "логове" не было ни телефона, ни часов.

6

И все же для Лиффи время имело свои строго определенные ориентиры: февральское Сретенье, первомайский Белтейн, Ламмас первого августа, канун дня всех Святых – тридцать первое октября. Именно эти праздники зафиксированные языческими традициями, стали главными событиями ведьмовского календаря. В эти дни "Орден золотого утра" устраивал ежегодные сборища -эстабаты – с ритуальными бдениями и посвящением в таинство новичков.

Клиф Уорни, четыре года состоящий в колдовском клане, был уверен, что во многом обязан "энергетическим вливаниям", получаемым во время эстабата членами братства. Во всяком случае, именно после шабашей энергия рок-звезды била ключом, а концерты сопровождались бурным успехом. Каждое соприкосновение с потусторонним, проходившее не без применения наркотиков, открывало новые творческие горизонты "неистового Лиффи". Вот и теперь, придя в себя после ритуала очищения, он заперся на чердаке, запретив Тони приближаться к двери. Маэстро должен был записать музыку, которая "ломилась в башку из космоса, грозя разнести ее вдребезги". Поздно ночью Клиф появился в спальне и склонясь над спящей девушкой, осыпал ее легкими прохладными поцелуями.

Тони открыла глаза – прямо над ней сияло счастливое бледное лицо, с мокрых волос скатывались холодные капли.

– Я гулял – обошел все окрест, вопил так, что чертям тошно стало. И, знаешь – это настоящая музыка! Три композиции – просто блеск, а я сегодня разродился дюжиной. И все – для тебя. И это тоже. – Он вытащил из-за пазухи ветку боярышника с острыми шипами и бросил Тони на грудь. – немного позже будет к ужину жареная дичь. – Клиф поднял за крыло белую курицу со связанными лапками. – Но вначале мне нужна небольшая энергетическая зарядка! Клиф рубанул ножом куриную шею и, сдернув с Тони одеяло, поднял над ней обезглавленную жертву. Как завороженная, девушка смотрела на рубиновые капли, падающие на ее тело, а потом на то, как серьезно и вдохновенно слизывал Уорни кровь с ее живота.

– Наверно, так замирали жертвы под маркизом Дракулой, – зашептал Клиф, вдавливая в ее тело острые колючки боярышника и впиваясь в шею долгим влажным поцелуем. Страшно, омерзительно и хорошо… Ведь тебе хорошо со мной, детка?

Тони молчала. Способность оценивать происходящее, воля, гордость, строптивость, составлявшие основу характера самолюбивой "Барби" были полностью парализованы. Гипнотический полусон, балансировка на грани ужаса и сладострастия стали новой реальностью со своей философией и особой шкалой ценностей.

В перерывах между любовью и музыкой Клиф рассказывал длинную, завораживающую сказку.