Радость и боль - Энн Мэтер (1995)

Мастерская занимала помещение такое же большое, как гостиная в Мадралене. Педро объяснил, что пришлось разрушить несколько стен для того, чтобы создать достаточный простор для работы. Теперь здесь находились несколько мольбертов с холстами в различных стадиях законченности, а стены были увешаны картинами. Наверху были смонтированы источники искусственного света, но он был слишком резок и только подчеркивал контуры, что дало художнику повод безжалостно критиковать свои работы. Однако Лора, посмотрев несколько портретов, пришла к убеждению, что он наделен настоящим талантом, — настолько ярко были переданы характеры в его работах, о чем она и не преминула ему сообщить. К ее удивлению, он оказался чрезвычайно скромен в оценке своего творчества, и она задумалась, что могло произойти между ним и Рафаэлем, что могло помешать дружбе между двумя соседями.

Домоправительница принесла поднос с кофе, и, пока они пили и курили сигареты, Педро небрежно перебирал кипы рисунков. Его этюды детей больше всего привлекли Лору, и она невольно искала в них похожие черты и гадала, не изображен ли на этих этюдах кто-то из его собственной семьи. Однако он развеял ее иллюзии, объяснив, что его родители умерли, когда он был еще маленьким, и что он был единственным их ребенком.

— И вы никогда не были женаты? — удивленно спросила его она.

Он покачал головой.

— Нет. Я не знаю женщины, которой я мог бы отдать всю мою жизнь, — ответил он, пожимая плечами. — Однажды я полюбил женщину, но, к несчастью, она умерла…

— О, простите меня. — Лора отвернулась, и в этот момент послышался настойчивый звонок телефона.

Педро выругался про себя и пошел к дверям мастерской, поскольку домоправительница сообщила, что звонят ему.

— Прошу извинить меня, — пробормотал он и скрылся за дверью.

Лора кивнула, допив свой кофе, поставила чашку на поднос, встала и принялась бродить по мастерской, с интересом рассматривая живопись. Здесь были десятки полотен, и она почувствовала, что глаза ее начинают уставать. И тут, когда она уже собиралась вернуться на кушетку, на которой сидела, она заметила сложенный листок бумаги, лежащий на полу. Возможно, он выпал из какой-нибудь папки с рисунками, которые она смотрела, и она небрежно подняла его, решив, что это может быть счет за холсты или что-нибудь в этом роде.

Она вовсе не собиралась совать нос в чужие дела, но, когда она развернула этот листок и мельком заметила на нем имя Элены, любопытство взяло вверх, и она с огромным интересом быстро познакомилась с его содержанием.

Шаги на лестнице она услышала как раз в тот момент, когда заканчивала чтение, и паническое чувство охватило ее. Если она бросит листок на то место, где она его нашла, Педро Армес может заподозрить, что она подобрала его и прочитала, и тогда могут возникнуть ужасные затруднения. Резким движением открыв свою сумочку, она сунула туда бумагу и одновременно достала платок, чтобы отвести подозрение в том, что она что-то там спрятала.

Педро Армес вошел в студию с рассерженным видом.

— Я прошу меня простить, сеньорита, — сказал он резко, — но на проводе ваш хозяин. Он, по-видимому, только что узнал, где вы находитесь этим вечером, и он вовсе не доволен тем, что вы приехали сюда. Он настаивает, чтобы я немедленно отвез вас домой!

Лора прижала платок к губам, а затем положила его в сумочку.

— Понимаю, — сказала она с досадой. — Это очень меня огорчает. Простите, если я надоела вам, сеньор, но я думаю, не обязательно было информировать его обо всех подробностях этого вечера.

— С какой это стати! — сердито проворчал Педро Армес. — Этот человек просто диктатор! Но все же, сеньорита, он угрожал, что вызовет полицию, и мне не хотелось бы рисковать!