Ночь Нептуна - Яна Розова (2012)

Третью партию Паша проиграл, а четвертая трагически оборвалась на середине по причине отхода ко сну одного из игроков, но не Ивана. Когда Паша стал вырубаться прямо на бильярдном столе, Иван аккуратно сложил кии в стойку, перенес шары на полку, выключил лампы над столами и, приобняв Седова за талию, повел его к выходу из бильярдной. Бармен проводил парочку удивленным взглядом, но тысяча рублей, уплаченная ему Павлом Петровичем сорок минут назад за ожидаемую в ближайшем будущем сдержанность, остановила его язык.

В холле отеля бильярдист передал Пашу из рук в руки ночному портье и удалился.

Как только портье завел Пашу в лифт, рыжий сыщик преобразился. Он выпрямился, стер с лица осоловелое выражение и попросил портье не нажимать кнопку шестого этажа на панели управления лифтом.

— Вдруг, — объяснил он несколько туманно, — я почувствовал себя трезвым. Со мной это бывает.

Часть третья

Много лет назад

Самым главным человеком с самого детства Ивана и до двадцати пяти лет был его дедушка. Дедушка же был и единственным человеком, которому Иван был благодарен всю свою жизнь. Благодарен за то, что в раннем детстве, после смерти матери, дедушка не отдал его в детдом. Благодарен за то, что дедушка не просто поил и кормил внука, а отдавал ему все свое время и море своих сил. Благодарен и за бильярд, потому что это дедушка научил его играть. Благодарен за воспитанную в нем страсть к чистоте и порядку. Причем дедушка особенно подчеркивал, что если в душе у человека чисто, то чисто будет и вокруг него. Все светлое, доброе, хорошее будет стремиться к нему, а все грязное, злое, плохое — отставать.

Дедушка учил Ивана поддерживать порядок в доме, в огороде и в курятнике. Иван знал, что благодаря дедушкиному труду и страсти к чистоте у него — самый красивый дом на улице, самые сочные и красивые овощи в огороде и фрукты в саду, самые яркие цветы в палисаднике перед домом. Все соседи ходили к дедушке за советом и помощью. Кто-то просил рассаду клубники, кто-то — саженец абрикоса. И каждому, кто приходил, дедушка терпеливо объяснял, что никакой огород и никакая рассада не принесут урожая, если не очищать душу перед работой.

Выбрасывайте вместе с бурьяном свою злость, прореживайте в душе сердитые мысли, как морковку на грядке, обрезайте побеги зависти, как обрезаете по осени малину, и тогда будут у вас расти чудо-смородина, небывалые по красоте яблоки и всякие гигантские тыквы.

Слова дедушки Иван впитывал всей душой с самых своих шести лет. До этого почти все свое время мальчик проводил с мамой, дедушкиной дочерью, с которой дедушка уже много лет не разговаривал. К внуку он тоже старался пореже обращаться — не потому, что не любил, а чтобы дочь видеть реже и ни в чем с ней не соприкасаться. Ну, принесет Ване яблоко или тарелку клубники, вот и все общение.

Давно-давно, и эти воспоминания ему еще снятся изредка, Ваня любил свою маму. Он хорошо помнил ее запах, который почему-то ассоциировался в его голове с запахом свежего белого хлеба. Может быть, мама всегда покупала такой хлеб и давала маленькому Ване хрустящую корочку. А может, дело было в том, что мама и сама была такой — пышной и белой. Ее образ навсегда остался в памяти Ивана светлым пятном. И очень долго он никак не мог принять слова дедушки о маме:

— Грязным она была человеком, гнилым. Ей отмыться надо было давным-давно, но она выбрала дурную дорожку, вот и пришла к своей гибели. Связалась с грязным человеком, а он ее испачкал. Хорошо еще, что папаша твой на машине разбился, а то б они вдвоем и тебя бы погубили.