Ночь Нептуна - Яна Розова (2012)

Паша понял, что разговор абсолютно не имеет смысла. Кира еще продолжала говорить, обвинять, возмущаться, а он отвернулся в сторону, ожидая, что в его голове возникнут слова, которые объяснили бы Кире суть ее поступков и их результат. Говорить о попытке самоубийства Роберта ему не хотелось. И он ушел.

Теперь на пляже было почти пустынно, и даже солнце, которому теперь было скучно наблюдать за событиями на боровиковском пляже, скрылось за линией горизонта. От этого казалось, что все вернулось на круги своя, страшный маньяк растворился в тумане, да и не было его никогда на этом тихом берегу, где плещутся зеленые волны, покрикивают голодные чайки, а на песке сидит, не отрывая взгляда от моря, рыжий человек.

Пару раз на песок выходили по-прежнему деловитые представители закона, но цели у них были самые обывательские — погрузить свои истомленные работой тела в соленую воду, счастливо пискнуть, ощутив перепад температур, проплыть, фыркая и отдуваясь несколько метров, и выйти из воды обновленными и счастливыми. Все устают и всем нужно море, даже железным феликсам.

Вдруг возле Седова возник тот самый человек, от беседы с которым Паша оторвал Киру сегодня утром. На нем были льняные светлые брюки и голубая футболка-поло.

— Здравствуйте, — сказал он. — Я так понял, что вы — знакомый той девушки, Киры. У вас с ней близкие отношения, как мне показалось?

Паша поднял на него взгляд, пожал плечами и вернулся к созерцанию морской глади. Ему было плевать, что там казалось этому человеку.

Набивающийся в собеседники товарищ сделал вид, будто не заметил легкого хамства. Значит, ему и впрямь было что-то нужно.

— Виноват, не спросил у Киры ваше имя… Меня Лев Аркадьич называют.

— Павел Петрович, — представился Паша. Он переложил камешек из правой руки в левую и пожал протянутую следователем руку.

— Вы, Лев Аркадьич, что-то спросить у меня хотите?

— Э… — замялся он, опускаясь на песок рядом с Пашей. — Ну, в общем, да. Кира сказала, что это вы вычислили Роберта Аванесовича. Очень интересно, как вы до такого додумались?

Паша усмехнулся, сообразив, это была еще одна маленькая женская месть в Пашин адрес. На этот раз — со стороны Киры. Поэтому и не поэтому тоже тема для разговора, предложенная Львом Аркадьевичем, ему не понравилась.

А раз уж некуда было деться от общения со следователем, Паша решил перевести беседу в сферы гораздо более интересные ему самому:

— В отличие от вас, я верю далеко не всему, что говорит Кира. А вот почему вы так быстро Кире поверили? Роберт Аванесович — уважаемый человек, достойный во всех отношениях. Он живет в Боровиковке почти всю свою жизнь, наладил бизнес, платит налоги. А вы, послушав одну маленькую девочку, не проверив факты, устроили тут показательные выступления и вообще… Вы не можете не знать, что навредили репутации отеля, распугали отдыхающих. Довели Роберта до попытки самоубийства. Зачем так?

Лев Аркадьевич, глядя на Пашу абсолютно равнодушно, произнес:

— Роберт Аванесович в преступлении признался, а то, что он себе вены перерезал, — еще одно доказательство его виновности. Это ему надо было думать о репутации отеля, а не мне. Что же касается Киры, то мы как раз и проверяем ее соображения. Или это все-таки ваши соображения?

— Если бы я считал свои мысли достойными вашего внимания, я бы сам ими и поделился.

— Так поделитесь сейчас! — Следователь впился взглядом в лицо Павла Петровича. — У серьезных людей есть к вам серьезные предложения на этот счет. Вы же человек небогатый, так зачем ломаться? Расскажете нам свои идеи, а они вам компенсируют… моральные издержки.

— Какие еще моральные издержки?

— Ну, вам же, наверное, стыдно вот так просто мужа своей любимой женщины в тюрьму спроваживать? Иначе вы бы давно это сделали. Так ведь?