Опасный круиз - Присцилла Хагон (1995)

Немного погодя мы снова стали бродить по городу, заглядывая иногда в путеводитель или сверяясь с картой. Мы рассматривали колонны, фрески, старинную глиняную утварь; заходили в безмолвные дома, которые иногда были соединены друг с другом; гуляли вниз и вверх по узким мощеным улочкам. Нам попадались портики с колоннами, крошечные дворики и иногда, в тенистых уголках, островки травы с полевыми цветами. Высоко над нами, на склоне холма, виднелись сравнительно недавно построенные дома Пуллиано; за ними — ряд темных кипарисов, а дальше, на фоне высокого голубого неба, светящийся нежно-розовым светом Везувий.

Восторженная, я забыла об осторожности и говорила совершенно естественно, бездумно обнаруживая свое знание античной истории. Чарльз тоже прекрасно разбирался в этом, и в ответ на его умные замечания я высказывала свои собственные соображения, делилась своими собственными пристрастиями. А когда он удивился: «Как много ты знаешь, Джоанна!», я случайно, не подумав, брякнула: «О, просто было время, когда я собиралась специализироваться по античной истории. Это потом я выбрала современные языки».

И осеклась, похолодев от ужаса и ошарашенно глядя на него. Мы уже снова вернулись в тот маленький дворик, и я буквально осела на низенькую стену.

Может быть, подсознательно мне и хотелось себя выдать. Но уж сознательно-то это точно не входило в мои планы. Стоило ли тратить столько усилий и создавать этот образ симпатичной дурочки, чтобы в один момент столь легкомысленно его разрушить? Конечно, нужно было, чтобы Чарльз до конца круиза узнал, какая я на самом деле; он и так узнал бы это, если я собиралась посвятить его во всю эту странную историю. Но сейчас был самый неподходящий момент.

И я сразу вспомнила, что скоро нам возвращаться на пароход. Вспомнила, холодея, разговор, который подслушала прошлым вечером. И подумала об опасности, которая могла угрожать миссис Верритон, детям и даже мне.

Чарльз не стал садиться. Он остался стоять, слегка покачиваясь взад-вперед на носках и задумчиво глядя на меня.

— Итак, ты собираешься специализироваться? Ты знаешь, чем будешь заниматься. И все-таки ты позволила однажды Мэри аттестовать тебя как «эта симпатичная маленькая Джоанна, у которой ветер в голове».

— Она же не знала, что я окажусь рядом, — промямлила я. Это был неприятный момент; я возненавидела Мэри Браун.

— Но на самом-то деле ты все прекрасно слышала и пальцем не пошевелила, чтобы опровергнуть ее слова. Чем ты собираешься заниматься? Будешь поступать в университет?

— В Оксфорд, — сказала я. — Я выиграла там стипендию. Чарльз, я не могу тебе сейчас ничего объяснить. Но мне придется сделать это в самое ближайшее время. Я думаю, мне не обойтись без твоей помощи. Но пока крайне важно, чтобы я продолжала казаться именно такой… недалекой. Я знаю, это звучит глупо, но от этого очень многое может зависеть. Поэтому не выдавай меня, пожалуйста.

Чарльз смотрел на, меня, нахмурившись.

— Я с самого начала не могу тебя понять. Ты все время нервничаешь. Почему ты не хочешь мне ничего объяснить.

— Не здесь, — сказала я. — Не сейчас. Ты вряд ли поверишь мне. И не спрашивай меня, пожалуйста, ни о чем больше.

— Ладно, не буду, если тебе так угодно, — согласился он, но все еще хмурился. А мне, непонятно почему, как раз захотелось вдруг, чтобы он продолжал спрашивать. Каким облегчением было бы для меня рассказать ему всю эту невероятную историю и выслушать мнение умного человека. Но мне нужны были доказательства — какие-нибудь конкретные доказательства, которые можно было бы принести и показать ему. Нужно было ждать, пока на борту появится неаполитанская кукла.

— Но я рада, что мне теперь не нужно перед тобой притворяться, — призналась я, а он рассмеялся, взял меня за руку и повел к выходу.