Холодный как лед - Энн Стюарт

Что в свою очередь возвратило Йенсена к Женевьеве Спенсер. Наверно, лучше, если она переспит с Гарри. Если ее оставить одну в смежной каюте, трудно будет удержать Рено, чтобы он не перерезал ей глотку. Хотя, в конечном итоге, у них может и не быть выбора – очень опасно позволить мисс Спенсер вернуться к своей избалованной жизни в Нью–Йорке, где ей придется отвечать на вопросы, куда же исчез Гарри Ван Дорн и его яхта. Военные потери, сказал бы Томасон. Но Томасона нет, и Питер надеялся, что являвшаяся неотъемлемой частью политики Комитета жестокость теперь могла бы претерпеть кое–какие изменения.

Впрочем, люди, которые слишком много знают, всегда представляют собой проблему. Разработанные наркотики имеют временное действие, они могут стереть слишком много памяти или чересчур мало. Когда же ставки столь высоки, никто не позволит себе роскошь рисковать.

Но, может, до такого и не дойдет. Хотелось бы надеяться, что он прежде выпроводит мисс Спенсер с яхты – с виду она и сама отчаянно хочет уехать. Много времени не понадобится: если самолет Ван Дорна в неисправности, ей придется лететь на коммерческом рейсе. Лишь забрезжит рассвет, довольно легко будет организовать вылет, для чего мисс потребуется провести ночь на острове. Йенсена она видела, разумеется, но не запомнит ничего. Ведь в этом и состоял один из его сомнительных талантов.

Он без всякой нужды усложняет дело, и все ради какой–то богатенькой испорченной девчонки. Никуда от нее не денешься, пусть здесь и остается. Он потом разберется с этим побочным дельцем. Оставит ее в живых, если сможет. А если нет, то позаботится, чтобы смерть была легкой и милосердной. В конце концов, родиться с серебряной ложкой во рту не великое преступление. Всего лишь моральный мисдиминор (в уголовном праве США и Великобритании категория наименее опасных преступлений, граничащих с административными правонарушениями – Прим.пер.).

.

Смежная каюта представляла собой дорого обставленную анфиладу комнат, которые пристали больше пятизвездочному отелю, чем кораблю. Королевских размеров кровать занимала лишь четверть помещения, на мирно плещущий океан выходило венецианское окно. Шторы Женевьева задернула.

Она долго принимала душ, просто из–за его новизны, решив побаловать себя. В конце концов, ей стали привычными эти элегантные малости: детство в скупости, в заботе о том, что нужно поддерживать внешние приличия, завершило полный круг к такому высокому уровню благополучия, что временами это веселило ее. Кто бы мог подумать, что благородная, бедненькая до отчаяния Жени Спенсер станет такой сибариткой? Пребывание в роли nouveau pauvre (фр. – "новые бедняки", жертвы последних экономических кризисов – Прим.пер.) накладывает определенную печать. Накопленное состояние ее предков, «баронов–разбойников» (во второй половине 19–го века – американские капиталисты, нажившие состояние нечестным путём; позднее – бизнесмены, готовые пойти на всё ради обогащения, созвучно русскому «разбойники с большой дороги». – Прим.пер.), давно исчезло, и остались лишь претензии на привилегии без каких–либо денег, чтобы позволить себе эти самые привилегии. Ее родители ни за что бы не признались в бедности. На людях они все еще значились теми самыми Спенсерами, стоявшими на социальной лестнице выше тех, кто вынужден был зарабатывать себе на жизнь. Дома же оставались протекавшая крыша, заколоченные боковые пристройки, заросшая сорняками подъездная дорога и пустые комнаты. И ели в семье макароны с сыром, которые с обиженным видом готовила мать.