Бабочка на огонь - Елена Аверьянова (2005)

Ей стало тошно. На Катюшу у нее уже рука не поднялась. Последним проблеском разума она сообразила, как Катюшу подставить — сунула ей в руку дымящийся пистолет, выбросила из куртки Миррин шарфик. Стараясь не упасть и не наблевать прямо на трупы, кое-как — бог помог — выбралась из ада, ею же созданного.

— Спокойно, спокойно, — говорила она себе и трясущейся белой «девятке» всю дорогу до областного города, до частной квартиры, где ждал ее Коля-статист.

Доехав за час до Коли, она в его сильных загорелых руках и забылась — сбросила стресс наилучшим образом. Для этого она его и взяла в свою тайную поездку, да из-за машины «девятки», которая принадлежит ему, а не Злате Басмановой.

Злате и его жалко было убивать. Его она убила уже на пределе своих сил и возможностей. Если б не яркий секс вначале, наверное, и не получилось бы у нее все чисто проделать с убийством свидетеля ее поездки в соседнюю с Москвой область. В лесу, далеко от дороги из областного города в столицу, Злата остановила машину, предложила Коле напиться. Коля-статист очень хотел получить в новом Златином фильме роль, поэтому любые требования режиссера всегда выполнял охотно. У него была жена и скоро должен был родиться ребенок, который захочет есть. И с каждым новым выполненным требованием Златы Басмановой повышались его шансы на главную роль.

— Ничего, мать, — говорил он перед поездкой плачущей беременной жене, которую всем сердцем любил. — Недолго мне в толпе, вне крупного плана, в кино отсвечивать. Вот получу роль, сыграю ее талантливо, и Злате Басмановой пинком под зад дам. Заметят меня другие крупные режиссеры. А там и до Голливуда рукой подать. Смотри, какие у меня крепкие бицепсы. Чисто Сталлоне.

— Лучше, — трогая его мускулы, нежно мурлыкала беременная жена.

Она тоже надеялась на что-то — смутно прекрасное, звездное, счастливое, как Голливуд.

Злата не стала смотреть, как догорает в машине живой пьяный Коля. Еще завоняет горелым мясом, и она упадет без сознания, не добежит до дороги, не поймает попутку — фуру дальнобойщика, который обратно поедет не скоро, не в этот день. ГИБДД его не остановит, ни о чем и ни о ком подозрительном не спросит. Не скажет молодой веселый шофер, как подвез Злату до железнодорожного вокзала. Оттуда она уехала на электричке в Москву. Как она долго, каким глубоким сном — дурной-то закончился — спала в своей большой квартире — пушкой не разбудишь. На следующий день вернулась в поселок, в родные пенаты — стала жить-поживать, фильм монтировать.

И вот в гости к Злате приехали люди в штатском. С ними Басманов-Маковский увязался. Раскольников шел последним. В желтой машине с открытым верхом, стоявшей во дворе, он заметил в замке ключи, но не стал обращать внимание других на то, что надо бы вынуть ключики.

Из окна второго этажа Злата видела, как шли они гуськом, друг за другом по высокой траве, как первые трое перекидывались словами, к Злате наверняка не относящимися и оттого — страшными для нее. Они уже сбросили ее со счетов жизни. Не той жизни, которой живут все люди, другой — полной блеска, уважения, творчества. Ее-то у Златы не будет.

Конечно, примеры есть. Сильные, умные люди везде просто так не пропадут и в камере найдут себе достойное занятие, лелея мечту о досрочном освобождении. Будут, например, наблюдать все и всех вокруг, делать неспешные выводы, выйдут, снимут фильм с ярким названием «Героиня-2, или Несвобода в разрезе».

«Но не с такими сроками, какой ей грозит, думать в тюрьме о будущем», — вздохнув, подумала Злата и, дождавшись, когда все незваные гости скроются под крышей дома, гнезда, убежища, открыла окно и спрыгнула с крыши в густую траву: в ней поползла, потому что опыт имелся и хотелось умереть свободной.