Что за чертовщина - Люси Вайн (2019)

Просияв, Лорен принимается живо обсуждать с ней фату да вуаль, а я тем временем через комнату встречаюсь глазами с Уиллом. Мы здесь всего каких-то двадцать минут, а вид у него уже полностью разбитый. То и дело морщась, он слушает, как мой отец ему что-то оживленно втолковывает, при этом яростно жестикулируя. Мне и вслушиваться не надо в их разговор, дабы понять, что папа в данный момент возмущенно отстаивает перед моим молодым человеком размеры своего пениса. Бедный Уилл! Переглянувшись, мы оба беспомощно пожимаем плечами, и я пытаюсь без слов донести до него мысль, что чуть позднее я возмещу его страдания, оказавшись сверху. Обычно я этим не заморачиваюсь – у кого хватит на то энтузиазма и энергии, особенно после обжираловки с бургерами, – но он сегодня это явно заслужил. Уилл приободренно кивает, показывая, что он меня понял, и я снова поворачиваюсь к матери, которая рассказывает Лорен о собственной свадебной фате – которую она торжественно сожгла в специально разведенном символическом костре, когда получила в суде решение о разводе.

Да уж… пожалуй, разговор о пенисе в другом конце комнаты мне был бы интересней…

Глава 4

– Боюсь, нам уже прямо сейчас здесь нужен человек, если это вообще возможно. У нас экстренная ситуация, – стараюсь я говорить в трубку самым что ни на есть вежливым, профессиональным тоном, жалея, что не могу мобилизовать в себе побольше авторитетности. Хотя сильно сомневаюсь, что таковая есть во мне вообще.

– Да, понимаю. Но это вряд ли сейчас возможно, – отвечает девица на другом конце линии, которая явно держит меня на громкой связи и под мои настойчивые просьбы набирает на своем мобильнике какой-то текст. Мне слышно, как тенькают кнопочки на клавиатуре ее сотового, поскольку она даже не потрудилась отключить там звук.

– Я разве не сказала вам, что звоню по поручению Рекса Пауэрса с «Супер-Мега-викторины»? – делаю я еще одну попытку, однако девицу это, похоже, ничуть не пронимает. – Он говорит, что вы обычно делаете это у него на дому и даже в последнюю минуту способны удовлетворить его требования.

Опять слышно, как набирается текст.

– А могу я еще с кем-нибудь у вас поговорить? – пытаюсь я добавить твердости в свой голос, но тут же «сдуваюсь», так и не сказав ужасающее: «с вашим начальником».

– Не-а, – не столько даже отвечает, сколько фыркает в ответ девица. – Остальные уже спускаются к выходу, так что я не могу никого позвать, а спускаться за кем-нибудь не собираюсь. Я могла бы заняться Рексом в четверг у него дома.

Я опускаю голову на стоящий передо мною стол. От телефона горит ухо, я даже чувствую, как ко мне в мозг проникают зловещие канцерогенные волны.

– Видите ли, проблема в том, – объясняю я приглушенным деревянной столешницей голосом, – что через полтора часа у нас эфир, а Рекс говорит, что ему надо привести в порядок грудь, прежде чем запустят камеру. И он утверждает, что вы, девочки, всегда точно знаете, где подконтурить и подвыщипать, чтобы подчеркнуть его мужское декольте. Это его собственные слова – сама я не очень в курсе, что это означает.

Долгое мгновение девица ничего не отвечает.

– О да, это мы умеем, – наконец говорит она. – Очень многие мужчины это любят. Но обычно на работу где-то по вызову меня подвозит мой парень, а он сегодня на футболе.

– Пожалуйста, – снова прошу я, ненавидя это неприкрытое отчаяние в собственном голосе. – Мы пришлем вам машину. Роскошную машину. Заплатим вам вдвое больше обычных расценок. Только, пожалуйста, приедьте! Неужто вы не понимаете, что Рекс не даст запустить съемку, пока его грудь не будет такой, как надо, а если мы снова застрянем тут на всю ночь, то режиссер будет винить во всем меня.

Девица испускает вздох.

Давя на сочувствие, я пробую еще один довод:

– Меня могут даже уволить.

Мобильник тут же прекращает тенькать.

– Ну ладно, хорошо. Куда мне надо ехать?