Когда замирает сердце - Сюзан Ричард (1997)

Возможно, именно смерть тети и была главной причиной, почему я так охотно согласилась в течение десяти недель давать уроки французского языка старой Дирдре Рэнсом, хотя меня очень соблазняла и возможность познакомиться с Женевой. А может быть, я надеялась, что Дирдре Рэнсом в какой-то степени сможет заменить мне тетю Лотти…

Агентство по найму весьма тактично скрыло от меня возмущение Дика Рэнсома такой заменой, но кое-что все же до меня дошло. Я старалась уверить себя, что у него нет оснований возражать против моей кандидатуры. Я имела прекрасные оценки по французскому языку и должна была с осени начать преподавать в Вестминстерской школе. Я казалась себе открытым и отзывчивым человеком, так почему же мне за лето не научить пожилую американку французскому языку и одновременно не побывать в Женеве?

Наслаждаясь второй чашкой чая, я перебирала в уме все, что узнала в агентстве. Моей ученицей будет, разумеется, Дирдре Рэнсом, бабушка Дика Рэнсома. Старушке уже за семьдесят, и она живет на вилле «Саксония». Суровая дама решительно отвергла все попытки внука найти ей учителя из местных. Отчаявшись, тот решил, что к американке бабуля отнесется более благожелательно. Мистер Рэнсом выбрал наш колледж по той простой причине, что он находился всего в семидесяти милях от того места, где его бабушка прожила почти всю свою жизнь.

Скорее всего, миссис Рэнсом недовольна переездом в Швейцарию и оправдывает это недовольство незнанием французского языка. Внук, вероятно, не слишком в это поверил, но решил воспользоваться этим предлогом в качестве первого шага. Дирдре Рэнсом перенесла микроинсульт, и хотя он серьезных следов не оставил, мистер Рэнсом был твердо намерен заставить бабушку жить на вилле, где в случае необходимости можно было бы оказать ей квалифицированную помощь.

Дик Рэнсом, как благоговейно пояснил мне глава агентства, был миллионером двадцати семи лет от роду, чудо-мальчиком европейского финансового мира. Приехав в Европу в трехнедельную туристическую поездку, он остался и вскоре превратил несколько сот долларов в миллионы. Из статей в «Таймс» и других журналах, где упоминался Дик Рэнсом, я составила о нем представление, как о красивом и умном американце, любимце светского общества, для которого бизнес в жизни на первом месте. Я не тешила себя надеждами на романтическое лето, понимая, что вряд ли удачно впишусь в его окружение и смогу составить конкуренцию бегающим за ним светским львицам.

Вздохнув, я положила деньги на блюдечко, вышла из кафе и пошла по улицам, останавливаясь, чтобы купить открытки и написать несколько жизнерадостных посланий. Чтобы убить оставшееся время, я купила газету и уселась на скамейку, листая страницы…

Оказавшись наконец в самолетном кресле, я почувствовала, что порядком устала — от недосыпания, от возбуждения и от напряжения, в котором не хотела себе признаваться. Ведь мне предстояло провести десять недель на вилле «Саксония» среди чужих людей, пытаясь насильно научить старушку французскому языку. Еще час назад я была вполне уверена в своих способностях, куда же теперь подевалась эта уверенность? Когда до Женевы было рукой подать, меня начали одолевать сомнения. Фантазии уступили место реальности.

Мы перелетели Ла-Манш, оставив дождь позади. Я расслабленно сидела в кресле, радуясь, что попала к иллюминатору и смогу увидеть Швейцарию сверху.

Внезапно мое сердце дрогнуло. Я увидела великолепное Женевское озеро и колесный пароход на его глади. Я любовалась снежными шапками Монблана, огромными просторами под крылом самолета, яркой зеленью. Меня предупредили, что, как и в большинстве горных районов, в Швейцарии летом прохладно и дождливо.