Одержимость - Джоанна Элм (1997)

Молли пересекла вымощенный кирпичом дворик, неся в одной руке поднос с грязными одноразовыми тарелками и стаканчиками — остатками послеполуденного барбекю. Вытянув вперед свободную руку, она открыла дверь большой, захламленной кухни в доме сестры.

Викки, опустившись на колени, что-то делала под раковиной, но при появлении Молли тут же поднялась на ноги.

— Чертов мусоропровод опять заклинило, — сообщила она, взяла у Молли поднос и выбросила пластиковую посуду в мусорный контейнер.

— Кажется, у нас приступ расточительности, — поддразнила сестру Молли. Не так давно она видела, как Викки моет одноразовые тарелки.

Викки добродушно рассмеялась.

— Дела Джерри пошли в гору, и я решила немного пошиковать, разве нельзя? Чай, кофе? — спросила она Молли. — Или, может, стаканчик вина?

— Лучше кофе, — со вздохом ответила Молли. — Не хочется в первый день после отпуска выходить на работу с похмелья.

«И вообще не хочется выходить на работу», — подумала она. Облокотившись на стол, Молли смотрела в окно, наблюдая за тем, как деверь учит Джоша, младшего из племянников, подавать мяч. Из-за двери доносились смех мальчика и подтрунивания Джерри.

— Какая ты счастливая, Викки! — Молли резко отвернулась от окна.

— Хочешь, махнемся? — Викки остановилась посреди кухни с чашкой кофе в руке, улыбнулась и, прежде чем Молли успела что-то сказать, добавила: — Только если уж меняться, то всем — фигурой в том числе.

Она снова рассмеялась и настолько заразительно, что Молли невольно присоединилась к ней. Каждая из трех беременностей добавила Викки минимум по семь лишних фунтов[4].

— Вообще-то немножко моего жира тебе бы не помешало, — заметила Викки, окинув сестру критическим взглядом, и включила перколятор.

— Возможно…

Молли подошла к декоративному зеркалу висевшему на двери кухни. Неделю назад она сделала завивку как у Фарры Фосетт, на которую хотела быть похожей, однако сейчас, глядя на свое отражение, ясно увидела, что новая прическа не добавила ей привлекательности — худое перекошенное лицо, под глазами синие тени, щеки ввалились, из-под свитера выпирают лопатки… Да, выглядит она как измученная диетой топ-модель.

Викки обняла ее за плечи.

— Все будет хорошо, Молли, поверь… Вы с Сэмом можете попытаться еще раз. Ведь так вам сказали врачи, да?

Молли поежилась, высвободилась из объятий сестры, отошла в дальний угол кухни и села за стол. Попытаться еще раз? Викки, наверное, шутит. Она представила себе девять месяцев ожидания, соблюдения режима, сомнений… после чего ее муки, возможно, опять закончатся ничем. Сама мысль об этом была невыносима.

Все девять месяцев беременности она думала только о будущем ребенке, наплевав на работу и покорно принимая любую ерунду, которую поручал ей директор студии, вместо того чтобы бороться за интересные сюжеты.

Это было тяжелое бремя для нее, привыкшей к немедленному достижению результата. Однако произвести на свет ребенка — отнюдь не то же самое, что произвести сюжет к десятичасовым новостям. Скорее, беременность можно сравнить с работой над сценарием, когда приходится неделями и месяцами копаться в архивах, чтобы в конце концов понять, что затея была бесперспективной.

— Ничего не получится, Викки, во всяком случае, с Сэмом. — Молли пристально посмотрела на сестру, сжав губы в тонкую ниточку — Ты не читала позавчера статью в колонке Гэйла Шистера?

Викки напряженно засмеялась, в глазах ее сквозило недоверие.

— Полагаешь, у меня есть время читать газеты? О чем ты говоришь?

— Сэм переехал. Мы разошлись. Все кончено.

Викки покачала головой, взяла две чашки и неторопливо, словно давая себе время переварить новость, налила кофе.

Потом так же медленно подвинула к Молли одну из чашек, сливки, сахар и тарелку с ломтиком баварского шоколадного пирога.

— И чья же это была идея?

Молли пожала плечами.