Жена или жертва?.. - Филлис Уитни (2000)

Я не переставала мысленно анализировать ситуацию, пытаясь угадать, кто это мог быть.

Это был не Колтон. Он слишком гордился своей дочерью и любил ее, хотя и, на мой взгляд, недостаточно хорошо заботился о ней. Для него клан Чандлеров был превыше всего.

Это не мог быть Гленн, который обожал свою сестру-близнеца, как если бы она была частью его самого. И уж конечно не Номи, хотя на первый взгляд казалось, что она не остановилась бы перед убийством, так сильна была ее ненависть к Гленде.

Но больше здесь никого не было. Я попыталась расширить круг подозреваемых: Кейт безумно любил свою мать, Трент не мог быть убийцей, да и Пандора не стала бы этого делать, хотя она, конечно, не простила бывшей невестке страданий, которые та причинила ее сыну и внуку. Правда, она наверняка знала, что Гленда является ярой противницей продажи земли, но я не сомневаюсь, что даже это не могло заставить такую славную женщину пойти на убийство.

Итак, не оставалось никого, кто мог забрать шарф, привязанный мною к дереву. И все же кто-то сделал это.

Вина этого человека, словно реализовавшись во плоти, проникла в «Высокие башни». Она сидела с нами за столом, грелась у нашего огня!

Вина… Или подозрительность. Я не знаю, что думал Колтон по этому поводу. Гленн и Кейт явно винили в гибели Гленды меня. А Номи… Она подозревала, а может быть, и знала, кто преступник. Как я могла сбежать из «Высоких башен», оставив на себе это безобразное пятно вины?

Тогда я еще не подозревала, что для меня существует и другая причина оставаться там.

В следующую субботу, позируя Гленну, я заметила, что его настроение переменилось. Он был очень мил со мной. Я предположила, что это результат того, что он доволен своей работой, но почему-то испытывала странное беспокойство.

Судя по тому, что он приступил к полировке, придающей дереву матовый блеск, скульптура была уже близка к завершению.

— Я благодарен тебе, Дина, — сказал он мне почти небрежно. — Я не смог бы сделать это без тебя. Ты постоянно должна быть рядом со мной, иначе я никогда не смогу добиться успеха в своем творчестве.

— Когда я смогу увидеть твою работу? — поинтересовалась я.

Его глаза сверкнули темным блеском, напомнив мне Гленду.

— Скоро, скоро, моя дорогая, — пробормотал он. Но это был не просто ответ на вопрос. Казалось, Гленн обещает мне что-то гораздо большее, чем просто возможность увидеть головку из красного дерева. — Расскажи мне снова, Дина, — попросил он обманчиво мягким тоном. — Что же на самом деле произошло в тот день, когда Гленда провалилась сквозь лед.

Так вот чем объяснялась его неожиданная нежность!

— Я уже рассказывала тебе об этом, — тихо произнесла я. — Много раз.

— Я должен еще раз это услышать, — настаивал Гленн по-прежнему мягким, почти нежным голосом, — чтобы наконец все понять.

Я внезапно почувствовала, что боюсь своего мужа. Он все это время не переставал считать меня виновной в смерти сестры, а сейчас, когда работа над головкой заканчивалась, его терпение явно подошло к концу. Когда скульптура будет завершена, Гленн больше не будет во мне нуждаться.

Я поймала в зеркале его движение и поняла, что он накрывает куском ткани головку. Затем он подошел ко мне и тихо взял за запястье.

— Мы займемся этим сейчас, — сказал он. — Пойдем со мной, Дина. Дай мне возможность понять, что произошло на самом деле. Дай мне разобраться в этом.

Я попыталась возражать, но Гленн был настроен настолько решительно, что сопротивляться было бесполезно.

— Мы пойдем туда прямо сейчас, — заявил он. — Возьми свое пальто и ботинки. Солнца нет, но, возможно, снег уже достаточно подтаял, так что мы сможем пройти через лес. Поторопись.

Я судорожно искала предлог отказаться или, по крайней мере, отсрочить эту странную экскурсию.