В погоне за мечтой - Марси Мартин (2000)

— Сильнее чувства нет, чем ненависть, рожденная любовью, — тихо процитировала Мэлия. И добавила: — А ярость отвергнутой женщины страшнее ада.

С ранчо Пени поехала прямо к деревенскому бару, где принялась с шумом пить пиво, и меньше чем за час умудрилась опорожнить с полдюжины банок. К тому времени когда она ушла оттуда, деревенские улицы уже опустели — люди отправились домой ужинать.

— Дура, — пробормотала она вполголоса. Почему она понадеялась, что Кимо придет в свое излюбленное место? Она же поняла, что его там не будет, еще когда Ники направилась в их сторону! Наверняка сидит сейчас у себя дома, зализывая раны, как обезумевший от любви зверь.

Быстро припарковав грузовичок во дворе небольшой хибары, служившей ей домом, Пени вошла в нее через переднюю дверь. Ее родители давно умерли, братья уехали с островов в поисках лучшей доли. В доме было пусто, тихо и жарко как в аду.

Стянув через голову рубашку, Пени направилась в ванную и встала под холодный душ. Выйдя из ванны, она обмотала голову полотенцем и посмотрела на себя в зеркало. От тягот суровой жизни на пастбищах она была худой, поджарой и мускулистой.

— Рослая девочка… — частенько говорил ей отец, даже не подозревая, как ненавистно ей было слово «рослая», как ей хотелось, чтобы кто-нибудь назвал ее красивой.

Впрочем, черты лица у нее были приятными. Но вот манеры явно подкачали. Может, все дело было в том, что Пени рано осталась без матери и росла среди мужчин? Она не знала, что такое женское общество.

Взгляд Пени по-прежнему скользил по фигуре, отражающейся в зеркале. Широкие плечи, твердые груди, полные бедра… Штаны она носила четырнадцатого размера, а рубашку даже шестнадцатого. Ей пришло в голову, что она вдвое больше Ники, у которой был шестой размер — именно тот размер, который так нравился Кимо.

Лоб Пени прорезала глубокая морщина. Господи, как же она ненавидела Ники за ее красоту и женственность! Она презирала ее за то, что та была у них на острове почти что принцессой. За то, что Ники в жизни все доставалось так легко, начиная от богатства, которое окружало ее с колыбели, и заканчивая ее увлечениями, занималась ли она верховой ездой, альпинизмом, дельтапланеризмом и черт знает еще чем.

Пени заглянула в черную глубину собственных глаз. Ее ненависть к Ники была такой сильной, что временами у нее даже перехватывало дыхание. А больше всего она ненавидела Ники за то, что Кимо хотел ее.

И теперь, думая о Ники Палмер, она испытывала лишь холодную, лютую ненависть.

Узкая двухполосная дорога, ведущая к Киава-Айленду, была с обеих сторон обсажена кустарником, так что там было темно как в преисподней. Марла смотрела на участок дороги, освещаемый светом фар, а в голове ее снова и снова вставали события минувшего солнечного дня.

Она словно воочию видела, какими улыбками обменялись Кэтрин и Элиот. Видела, как Элиот, пригласив Кэтрин на ужин, уехал. Кэтрин!

Что-то заставило Марлу попридержать язык и не рассказать, что у нее назначено позднее свидание с советником. Наверно, все дело в невинных голубых глазах Кэтрин. Потому что даже сейчас при мысли о том, что она переходит дорогу своей робкой приятельнице, у Марлы кошки на душе скребли.

Увидев светящуюся надпись «Киава», Марла свернула на частную дорогу, которая лениво извивалась среди пампасной травы и пальметто. Вскоре путь ей перегородил пост охраны. За ним раскинулись земли, ставшие земным раем для их преуспевающих обитателей. Машина Марлы затормозила, и из сторожки тут же вышел человек в форме. Девушка сообщила, что приглашена к мистеру Рейнолдсу, но ей незамедлительно был дан ответ, что господина советника нет сейчас в его владениях и что он не предупредил о приезде гостьи.

— Мы должны встретиться с ним в одиннадцать, — проговорила Марла.

Охранник смерил ее оценивающим взглядом.