Смертельная игра - Нора Робертс (2012)

Услышав, что в комнату кто-то вошел, Ева открыла глаза. Это был Рорк. Он закрыл за собой дверь и сел напротив, не спуская с нее синих глаз.

— Давненько я не сиживал на допросе у копа.

— Зачитать тебе права?

— Я от них отказываюсь. А ты молодец, что дала Пибоди его прокачать. Она отлично справилась.

— Он сам отчасти верит в эту брехню. Сумел убедить себя, что Барт будто бы сам виноват в своей смерти, а Силла — в том, что она в коме. — Сердце Евы больно сжалось, когда она мысленно закончила фразу. — И если бы этот кинжал вошел в тебя на пару дюймов выше, ты тоже был бы сам в этом виноват.

— По той же логике, в том, что я здесь сейчас сижу и гляжу на тебя, виноват тоже я — моя ловкость и мастерство. Лейтенант, вы просто устали, расстроены и к тому же еще малость потрепаны.

— А я хочу быть злой и довольной. Это у меня идет следующим пунктом программы. Они были его друзьями и считали его своим другом. А он использовал их, высосал из них все, что ему было нужно, а отдал лишь то, чем ему было не жалко — и даже необходимо — поделиться. Они для него ничего не значили все годы, что жили и работали вместе. — Ева глубоко вздохнула. — Нет, еще хуже, они для него были лишь бездушными инструментами… уровнями, которые нужно пройти на пути к победе. Он заставил меня задуматься о том, что на самом деле значат друзья и напарники. Взаимоотношения. Я могла бы даже обещать, что постараюсь стать лучше как друг и напарник, но я не могу все время держать это в голове.

— По-моему, ты и так уже прилагаешь достаточно стараний, но если захочешь, с радостью стану тебе об этом напоминать.

— Рорк. — Ева потянулась через стол, взяла его руки в свои. — Когда погибла Колтрейн, мне казалось, я поняла, что тебе, должно быть, из-за меня приходится переживать. Из-за того, кто я есть. Но я ошибалась. А сегодня… Все случилось так быстро… Я разносила эту чертову голографическую комнату на куски, пыталась найти панель управления. И я ее нашла, но опоздала на несколько секунд. За эти секунды я увидела, как в тебя входит клинок, и мир вокруг меня просто замер. Он просто остановился.

— Но ведь не насовсем, — улыбнулся Рорк, сжав ее пальцы. — И вот мы здесь.

— Я и до тебя — без тебя — неплохо справлялась. Все было нормально. Бог свидетель, и ты до того, как встретил меня, тоже.

— Я уже никогда не соглашусь на просто «нормально». А ты?

Ева покачала головой.

— Я хотела сказать… я была довольна жизнью. Когда не знаешь, что может быть еще что-то, довольствуешься тем, что есть. Но теперь я знаю и думаю, что не смогу прожить без тебя. Мне уже не будет «просто нормально», я не буду довольна жизнью, куда там. Я уже не понимаю, как люди справляются. Все эти люди, оставшиеся в живых. Все те, кому мне пришлось смотреть в глаза и говорить «его больше нет» или «ее больше нет». Я не представляю, как они умудряются прожить еще хоть один день.

— Разве не поэтому — в самом буквальном смысле — ты и занимаешься своим делом? Разве не поэтому ты такая, какая ты есть?!

— Может быть. Нельзя об этом думать, а не то и свихнуться можешь. Или просто умереть от тоски и усталости. — Ева на секунду закрыла глаза, потом снова открыла их и взглянула на Рорка. — Когда мы там с тобой очутились и я подумала, что мы из этой передряги уже не выберемся, я знала, что могу с этим справиться. Потому что… Понимаю, я глупости говорю.

— Потому что мы погибли бы вместе, — закончил за нее Рорк.

Ева даже засмеялась, хотя в глазах у нее стояли слезы. До чего же хорошо и до чего это странно, когда тебя понимают с полуслова!

— И это наверняка болезненный эгоизм с кучей всякой там невротической хрени, в которой могла бы покопаться Мира. Но — да, черт подери. Умереть вместе с тобой — это одно. А вот прожить без тебя хотя бы еще один день — это невозможно. Но ведь ты-то вынужден каждый день жить с мыслью о том, что сегодня может оказаться… тем самым днем. Рорк, как бы я хотела…