Голубая звезда - Ким Болдуин, Ксения Алексу (2010)

Аллегро вспомнила, какой нежной была эта изящная женская шейка под ее губами, и ей стало труднее сосредоточиться. На какие-то мгновения, там, рядом с Крис ван дер Ягт, она обо всем позабыла, и сама до сих пор не могла понять, почему. Что-то в печальном выражении ее глаз зацепило Аллегро… Она размышляла над тем, почему же хозяйку такой роскошной вечеринки так мало волновал сам праздник. Не иначе как, дело в смерти ее отца. Тогда почему не отменить все? Зачем было окружать себя людьми, которые слишком заняты своим весельем, что не обращают внимания на то, как хозяйка дома ускользает, чтобы побыть наедине?

В глазах Крис ван дер Ягт было столько одиночества, сколько Аллегро никогда не доводилось видеть.

— Нашла что-нибудь? — неожиданно спросил Ночной Ястреб, возвращая ее мысли к работе.

— План дома в Харлеме, она вытащила небольшую цифровую камеру. — Согласно нему, особняк был построен еще в семнадцатом веке. И он огромный. Нам бы поторопиться, если мы собираемся там все обыскать, пока она не вернулась из Италии.

Вернув на место план дома, она вынула из конторки дневник в кожаном переплете. Первую страницу покрывали убористые записи неопрятным почерком. «Amsterdam 12.04.1939 vrees dat ik morgen weg moet. De Duitsers komen eraan...»

Аллегро пролистала пару страниц, выхватывая случайные строчки.

«Berlin 16.12.1946. Hij wist dat ik hem had herkend… toen ik de diamant zag…»

— Тут дневник ее отца, и в нем упоминается бриллиант, — доложила она, делая снимки каждой страницы. Время поджимало, поэтому она нащелкала только первые развороты, где были упоминания о камне. Вначале большая часть записей была о том, как Ян ван дер Ягт уходил на войну. Потом записи о бриллианте встречались все чаще и чаще, но большинство упоминаний, вычитанные ею вне контекста, совершенна лишались смысла. То «он видел камень», то «алмаз у него». А о том, что он, собственно, с бриллиантом сделал, сказано не было.

— Если после сегодняшнего дело не прояснится, придется вернуться и отснять остаток дневника, — сказала Аллегро, собираясь.

— Давай уж лучше надеяться, что мы найдем камень. Ненавижу возвращаться.

Полчаса в пути до особняка ван дер Ягтов в Харлеме Аллегро изучала план дома, который сфотографировала.

— Схема датирована 1975 годом. Они тогда проводили ремонт башни.

— Башни? — Ночной Ястреб бросил на Аллегро короткий взгляд из-за руля. — У них там что, замок целый?

— Двадцать три комнаты, здание квадратное, двухэтажное, с подвалом. А Башня квадратная и четырехэтажная, ее достроили позже.

— И сейф там?

— Может быть. Судя по схеме, в подвале есть встроенный тайник. Традиционное решение для таких старых особняков.

Харлемская усадьба располагалась за городом, фактически, в деревне. Достаточно далеко от соседних домов, но у самой дороги. Дом из белого кирпича, с более темной каймой вокруг окон и угольно-черной покатой шиферной крышей. Крыша башни была того же цвета, и сходилась куполом, венчал ее большой флюгер в форме буквы «V», которая сейчас была обращена на восток. Живая изгородь возле входа в особняк некогда была высажена изысканными прямоугольниками и острижена, но теперь симметрия была утрачена, а кусты страдали от заброшенности, так же, как и другие декоративные посадки вокруг дома. У особняка не было припарковано ни единой машины.

К дому было пристроено еще одно здание, из темно-коричневого кирпича, и по тому, как были расположены высокие двери, можно было понять, что некогда оно служило конюшней. Сейчас там, похоже, никого не держали. Несколько детекторов движения располагались на передней части дома. Над входом висела камера. Беглый осмотр противоположной стороны показал, что там такие же устройства слежения.