Наслаждение и боль - Энн Мэтер (2002)

— Разве сеньорита Бургос не может заняться образованием мальчика? В конце концов, ее обязанности при сеньоре Луизе не так уж обременительны! — Она вспыхнула.

— Сеньорита Бургос! — воскликнул он. — При чем тут сеньорита Бургос?

— Мне кажется, что она вполне может заботиться о Карлосе, — сказала Лаура натянуто. — И вы должны признать, что проводите в ее обществе достаточно много времени. Карлос перенесет свое внимание…

— Довольно! — Рафаэль сердито обошел стол и подошел к ней. — Вы считаете, что можете критиковать мой выбор компаньонов, сеньорита?

— Ни в коем случае. — Лаура взволнованно поднялась на ноги. — Однако я не хочу, чтобы мое положение здесь стало постоянным, и поэтому вам придется принять другие меры.

Темные, волнующие глаза Рафаэля внимательно рассматривали ее лицо, словно изучая каждую черточку и деталь, их глаза встретились, и он отметил в них какое-то чувство. Затем он воскликнул хрипло:

— Боже, Лаура, ты не должна уезжать!

Лаура покачала головой. Она не позволит ему взывать к ее сердцу. Она только увеличит неприятности для себя.

— Почему? — спросила она, сознательно дразня его. — Потому что вы можете снова посчитать нужным посетить арену для боя быков и не найдется никого, кто сможет выступить в роли мальчика для битья, когда вы окажетесь серьезно ранены или, быть может, искалечены на всю жизнь?

— Но я же не неопытный мальчик, Лаура, — выдавил он сердито. — Я не подвергаю себя большой опасности!

— Так ли? — Она уставилась на него неуверенно. — А что было в прошлый раз? Тогда бык мог легко убить вас.

— Меня отвлекли, — воскликнул он резко.

— Немногое нужно для того, чтобы отвлечься и оказаться между жизнью и смертью, — болезненно выкрикнула она.

— Я не был серьезно ранен, — сказал он нетерпеливо.

— Нет?

— Нет. — Он провел рукой по своему боку. Затем глаза его потемнели. — Хочешь посмотреть?

Лаура почувствовала, как у нее ослабели ноги.

— Зачем это нужно?

Рафаэль внимательно посмотрел ей в глаза, заметил, что они необычно расширились, и резким движением расстегнул свою рубашку и распустил галстук. Он вытащил рубашку из брюк и продемонстрировал ей темную кожу на бедре. Толстый пластырь закрывал рану, но он частично отклеился, и она увидела полоску швов, которые наложил доктор Перес, сшивая разорванную плоть. Шрам был длинным, но рана, по всей видимости, не была глубокой. Лаура стиснула свои повлажневшие ладони, а Рафаэль спросил:

— Ну и что? Я буду жить?

— Не в этом дело, — прошептала Лаура, думая о том, донесут ли ее ноги до двери.

— А в чем? — хрипло выдавил он, приближаясь к ней. — Может быть, я ошибаюсь, но я думал, что ты сильная! А ты настолько слабонервная, что вид зажившей раны сбивает тебя с ног?

— Я не могу здесь оставаться, — сказала она, сознавая, что стоит ему только прикоснуться к ней, и она полностью утратит над собой контроль. Она слышала его учащенное дыхание и прижала руку к своему вдруг онемевшему животу.

— Ты останешься, если я пообещаю, что не буду больше выходить на арену? — произнес он хрипло.

— Почему вы должны обещать такое мне?

— Потому что, когда ты здесь, мне не нужен бой быков, — ответил он ожесточенно.

— Но вам понадобилось это на прошлой неделе! — бросила Лаура обвиняюще.

— Ты знаешь почему! — тяжело вымолвил он. Затем с каким-то возгласом он заправил свою рубашку назад в брюки и затянул галстук.

— Ну хорошо, — сказал он отрывисто. — Что ты будешь делать?

— Я не знаю. — Лаура покачала головой. Рафаэль отошел от нее, и стол снова разделил их.

— Подумай, обдумай все как следует, — сказал он нервничая и затем снова сел за стол.

Лаура вздрогнула. Маска вернулась на свое место. Нетвердой походкой она прошла к двери и, открыв ее, снова взглянула на него. Но он больше не поднимал головы, и она вышла, молча закрыв дверь.