Жаркая ночь - Шеннон Маккена (2008)

Потом он смотрел бы на нее этими горячими золотистыми глазами, пока ее возбужденное заикание не перешло бы в полное молчание.

Качнув подбородком, Эбби приглашает его в комнату, он застывает в дверях от сладкой муки предвкушения.

От воспоминания о его мягких губах грудь Эбби сдавила тоска. Он подходит к ней, гладит по щеке, запускает пальцы в ее волосы, ласкает ее подбородок, щеки, прежде чем прижимается к ее губам. За спиной у нее оказывается кушетка, и он опускается перед ней. Его руки соскальзывают под юбку, стягивают трусики. Он наклоняется, теплые губы целуют, прижимаясь и описывая круги, все ближе и ближе, не торопясь, приближаются к клитору.

Она ждет, сжавшись в комок, тесно сдвинув бедра, пока Зан наконец не раздвигает их и его язык не соскальзывает внутрь ее скользких тугих складок. Первое касание его губ – это поцелуй, испрашивающий разрешения, потом легкая, почти невесомая ласка, и вслед за ней круговые движения языка. Игра с ее клитором становится все требовательнее, сопровождаясь трепетом и дрожью. О Господи!

Наслаждение пронзило каждую частицу ее тела, и Эбби широко открытыми глазами уставилась в мерцающий черно-белый экран, а потом горько вздохнула. Вот он, красноречивый образ ее теперешней сексуальной жизни.

Продолжая пялиться в телевизор, она вдруг представила, что может подумать Зан, когда узнает, как она, разлегшись на софе с рукой между ног, вспоминает его глаза, его руки, его губы.

Новый удар наслаждения сотряс ее, и она сжала бедра, чувствуя, как мучительными спазмами внутри бьется наслаждение, – наслаждение, вызванное одной только мыслью о нем…

Глава 3

Люсьен был вне себя. Он специально велел Элани никогда не упоминать его имени, точнее, псевдонима, а она сразу растрепала своей подруге про Марка. Тупая корова, вот она кто!

Отключив телефон, Элани улыбнулась.

– Завтра Эбби принесет ключи на работу, – преувеличенно бодро произнесла она. – Я смогу передать их тебе, когда встретимся за ужином.

Небрежно потянувшись, Люсьен протянул руку поверх скомканных простыней и намотал на пальцы волосы Элани, а затем дернул их так, чтобы она вскрикнула; наслаждаясь ее замешательством, он поцеловал ее в щеку, чтобы сгладить впечатление, потом забрал телефон из ее похолодевших пальцев.

– Дорогая, разве я не говорил, чтобы ты никому не рассказывала о нас?

Широко открыв голубые глаза, Элани нервно заморгала.

– Но это же Эбби! Я должна была сказать ей, почему за полночь в пятницу меня нет дома, иначе бы у нее появились подозрения.

– Ладно, ладно, – пробурчал он. – Но даже если это и так, впредь будет лучше, чтобы…

– Она сама уговаривала меня выходить на люди, и, слава Богу, наконец-то я сделала это. Знаю, что она порадуется за меня…

Новым поцелуем Люсьен пресек ее болтовню и сурово добавил:

– Если я сказал – никому, это означает – никому.

Элани виновато посмотрела на него:

– Прости. – Ее голос слегка задрожал. – Я попрошу Эбби никому не рассказывать. Она обязательно меня послушает.

Ага, как же. Это привлечет еще большее внимание к его персоне. Какая прелесть! Люсьен поморщился.

– Не делай из этого проблемы: не хочу рисковать тем, что есть между нами, и выставлять это на обозрение всего мира. Кроме того… – Он положил ее руку на свой член. – Кроме того, таинственность меня возбуждает.

– Меня тоже, – выдохнула Элани, гладя его.

Еще бы нет! Если он скажет, что полезет в гниющее дерьмо, эта безответная размазня Элани проблеет «я тоже». Он нехотя улыбнулся.

– А кто такая Эбби? Твоя подруга?

Лицо Элани просветлело.

– Наш менеджер по развитию, и она – потрясающая: умная, веселая и вдобавок прекрасная подруга. У нас она три года, после того как Бриджет уволила…