Тепло твоих рук - Дженел Тейлор (2009)

«И нет, дражайшая мамочка, никуда ты завтра со мной не пойдешь». Завтра, в пятницу, тридцатого января, Оливия должна была получить письмо отца у его поверенного. Конверт на ее имя. «Открыть не раньше и не позже тридцатого января».

Оливия понятия не имела, что могла означать эта дата. Почему именно тридцатое января? Какое-то странное число, но нельзя исключать, что этот день что-то значил для отца.

Сестра Оливии Аманда получила свое письмо месяц назад (тоже в строго определенный день). В нем говорилось, что она получит особняк на Манхэттене стоимостью в миллион долларов, принадлежавший их отцу, если в течение месяца будет следовать куче смешных формальных правил, таких, например, как не выглядывать из определенных окон и не заходить в определенные комнаты. Отец даже позаботился о том, чтобы найти человека, который следил бы за Амандой, чтобы та выполняла все эти глупые правила. И человек этот стал в конце концов мужем Аманды. Счастливые молодожены, передав особняк детской благотворительной организации, отправились в свадебное путешествие.

Оливия была так рада за Аманду. Она еще только начинала узнавать сестер – Аманду и Айви.

«У обеих с личной жизнью все в порядке, и только у меня ее устройством занимается мама».

Оливия понятия не имела, что ей оставил отец – точно так же она не знала, захочет ли плясать под его дудочку. Ему принадлежали еще два дома: коттедж в Мэне и старая гостиница в Нью-Джерси. Дом в Мэне он вряд ли ей оставит. Тем более после того, что в нем произошло.

Летом, когда Оливии уже исполнилось семнадцать, она вновь приехала в коттедж на летние каникулы, которые всегда проводила с отцом и сестрами. Одному Богу известно, чего ей стоило согласиться на эту поездку, но Закари в городе уже не было. Оливия слышала, что его семья переехала. Никто не знал куда. Она не переставала надеяться, что ей удастся узнать что-нибудь о его судьбе, но никто ничего о нем не знал, да никого это особо и не заботило.

У Зака Арчера, отец которого был алкоголиком, а мать славилась тем, что спала с чужими мужьями, не было ни малейших шансов добиться успеха в Блубери. Обычно знакомые говорили о нем «бедный парень», и Зак этого терпеть не мог.

«Наверное, Уильям оставил мне дом в Нью-Джерси», – подумала Оливия, направляясь в ванную. Она никогда не называла отца «папой», только «отец» или «Уильям». Однажды она назвала его папой, надеясь, что это смягчит его сердце, поможет ему понять ее, выслушать, но ничего не изменилось.

В любом случае Оливия была уверена, что отец не обойдется без каких-нибудь глупых правил по поводу дверей, которые нужно открывать, и окон, которые следует держать закрытыми. Возможно, она примет условия и отдаст дом, как и сестра, какой-нибудь благотворительной организации. Возможно, придется прожить месяц в этом доме, а от одной мысли о том, что ей предстоит провести какое-то время в мире отца, Оливию начинало мутить.

Она открыла шкафчик с лекарствами и достала баночку увлажняющего вечернего крема по сто долларов за унцию, который Камилла раздобыла для нее в косметическом отделе (журнал получал уйму бесплатной продукции). Вдохнув свежий аромат, Оливия посмотрела на себя в зеркало. Когда ее лицо было без косметики, волосы распущены (на работе она обычно носила пучок), а вместо элегантной одежды на ней были футболка с изображением Баффи и спортивные штаны, она все еще могла увидеть в себе ту шестнадцатилетнюю девочку, которой когда-то была. Когда-то… когда ее жизнь еще не изменилась так круто…

Глава 2

Чего Заку Арчеру не хватало, так это руководства «Как общаться с тринадцатилетней дочерью и не испортить жизнь ни себе, ни ей». До сих пор роль отца-одиночки давалась ему неплохо. Даже можно сказать хорошо, он играл ее блестяще. Пережил младенчество Кайлы, ужасный кризис трех лет, первый день в школе, первый перелом и первую влюбленность.