За закрытой дверью - Шеннон Маккена (2006)

Но та его часть, которой было не наплевать на это, покоилась под обломками весом в сотни тонн. Он сидел на полу, залитом кровью, и смотрел, как Рейн плачет. И он никак не мог понять, отчего она плачет? Тело Виктора упаковали в черный мешок для трупов, а Рейн все плакала и плакала. Этот человек был хладнокровным убийцей, отдавшим приказ убить ее отца, он разрушил ее жизнь, а она плачет. Это так задевало его, что он подполз к ней и спросил:

— Почему?

Она посмотрела на него припухшими глазами:

— Что почему?

— Почему ты плачешь из-за человека, который убил твоего отца?

Медик суетился над ней, но она не обращала па него внимания. Они вдвоем были где-то в другом мире, накрытые стеклянным колпаком тишины. Ее мокрые глаза сияли неземным серебром.

— Он не убивал моего отца, — ответила она. — Он и был моим отцом. И если ты не возражаешь, то я бы хотела остаться наедине со своим горем.

Она протянула руку, залезла к нему в карман и пошарила там. Ну и что! Все равно. Она может застрелить его или заколоть, если хочет. У него не было сил сопротивляться.

Она достала руку, сжимая ожерелье с опаловой подвеской.

— Я оставлю это себе, — сказала она. — Это будет напоминать мне об отце.

Он уставился на сполохи в глубине камина.

— Так вот как он нашел нас, — произнес он. Она кивнула и убрала ожерелье в свой карман.

— Я не специально. И я приехала сюда, чтобы предупредить тебя. Конечно, ты никогда мне не верил. Не знаю даже, почему меня это так волнует.

Он покачал головой:

— Рейн…

— Хотя как знаешь. Не хочешь — не верь. Мне уже все равно, — вздохнула она. — Ты бесчувственный, злой негодяй, но я рада, что ты жив. Я бы не хотела, чтобы твоя смерть была на моей совести, мне хватит и остального.

Врач накрыл ее одеялом и оставил в покое. Она даже не взглянула на нею.

Видимо, ей дали что-то сильнодействующее, потому что все плыло перед глазами. Один раз ей показалось, что она видела Сета, но скорее всего это был сон, потому что Виктор и Питер стояли рядом с ним. Она протянула к нему руку, но рука безвольно упала на простыню.

— Значит, мы оба умерли? — спросила она.

— Нет, — ответил он. В его глазах была печаль.

Она попыталась удержать его магией взгляда, но глаза не слушались ее, и на сей раз не он, а она уплыла в небытие. Она попыталась удержать его словами:

— Я люблю тебя. Не умирай.

— Не умру. — сказал он. Она снова уплыла в белое ничто, схватившись за его обещание, как за плот.

В следующий раз, когда она проснулась, она знала, что не умерла, потому что ее мать сидела у изголовья кровати. На ее лице застыло выражение кошки, ждущей мышь у входа в нору. Не было ничего более земного, чем это выражение на лице Ал икс.

— Самое время тебе проснуться, Лоррейн. Ты меня до смерти напугала. Ты ужасно выглядишь. Под глазами черные синяки, всюду царапины, порезы, ребра сломаны, плечо вывихнуто, разорвано сухожилие. Ты просто развалина. Похоже, ты сбежала от меня, чтобы сделать все до последнего пункта из того, что я велела тебе никогда не делать. Прямо как твой отец.

— Который из них?

Рейн уснула прежде, чем успела насладиться реакцией Аликс.

Глава 28

Он перемотал клип на начало и проиграл его снова.

Это была запись, сделанная камерой в доке на Стоун-Айленд. Прошлой ночью он проник туда и выкрал запись. Девяносто шесть часов отснятого материала. Он вырезал все фрагменты с Рейн и смонтировал их. Этот шестиминутный клин был его любимым.

Она появилась из-за деревьев и медленно шла к причалу. Синяков на лице почти не было. Волосы ниспадали на плечи. На ней была белая мягкая блузка. Никакого лифчика, как он заметил. Видно соски. Зря она не надела жакет. Никогда она себя не берегла. Если бы он был с ней, он бы настоял, чтобы она надела жакет.