За закрытой дверью - Шеннон Маккена (2006)

— Да. — Он вошел в кухню с грацией пантеры, нагнулся и подобрал с пола сливочный сыр. Затем поднялся и оказался где-то нереально высоко над ее пятью (рутами пятью дюймами[5]. Он взял со стола салфетку, вытер налипшие на сыр пылинки и протянул ей.

— Никто не узнает, — мягко сказал он. — Это будет нашим маленьким секретом.

Она приняла сыр и стала ждать, когда он уйдет. Но спустя пару секунд она поняла, что он не собирается этого делать. Напротив. Он стоял и смотрел, как она намазывает сыр на круассаны, и сердце ее билось, словно птица в силке.

Можно же улыбнуться, уговаривала она себя. Можно даже пофлиртовать. Она уже взрослая девочка. Это не запрещалось. Но он был слишком близко, его глаза пылали голодом и страстью. Сила его мужского обаяния парализовала ее. Она не могла говорить, не могла даже толком вздохнуть. Легкие горели огнем. Просто какой-то безвольный пудинг.

— Простите, если в лифте заставил вас понервничать. — Его голос словно коснулся ее кожи нежной замшей. — Вы застали меня врасплох. Я забыл о манерах.

Она попыталась бочком-бочком отойти от него.

— Вы и сейчас не очень-то заботитесь о манерах, — заметила она. — И я все еще нервничаю.

— Правда? — Он протянул руки и преградил ей путь к бегству, оперевшись руками о стол и поймав таким образом ее в ловушку. — А я все еще не могу прийти в себя.

Он наклонился к ней. Она в панике сжалась в комочек, недоумевая, неужели он ее поцелует. Но он остановился в дюйме от ее головы и втянул ноздрями воздух.

— Вы чудесно пахнете, — пробормотал он.

Она отклонилась назад, насколько позволял стол. Ручки ящичков впились ей в поясницу.

— Я не пользуюсь парфюмом, — сказала она, осмелев. Он снова вздохнул полной грудью.

— Поэтому мне и понравилось. Парфюм только портит запах женщины. Ваши волосы, ваша кожа. Свежая, сладкая и теплая. Как цветок на солнце.

Нет, не может быть, чтобы это действительно происходило с ней. Иногда ее сны более походили на реальность, чем то существование, которое она влачила. И этот смелый мужчина был явно персонажем из ее лучших снов, с единорогами, кентаврами, демонами и драконами. Волшебные создания, не связанные законами морали и рассудка. Неудержимые и смертельно опасные.

Она моргнула. Он все еще был здесь. От него по-прежнему исходил жар. В ее поясницу по-прежнему впивались ручки ящичков. Он был настоящим и таким обжигающим, что не грех было и растаять. Придется как-то общаться с ним.

— Так… так нельзя, — сказала она слабым голосом. — Я ведь вас даже не знаю. Прошу вас, дайте мне отдышаться.

Он отодвинулся с явным сожалением.

— Извините, — произнес он без тени смущения. — Я просто сгорал от любопытства.

— Любопытства?

— Мне нужно было знать, как вы пахнете, — объяснил он таким тоном, словно это было очевидно.

Рейн уставилась на него, чувствуя, как набухшие соски трутся о материю лифчика. Ее прошиб пот, а губы онемели. Ноги подкашивались. Его взгляд разбудил в ней что-то неизведанное доселе: неопытность, уязвимость, еще что-то, чему она не могла подобрать названия.

Нет, название этому было. Она завелась. Она по-настоящему завелась и испытывала ужасный стыд из-за этого. Она хотела этого незнакомца прямо здесь, на кухне «Лазар импорт энд экспорт», а ведь он к ней даже не прикасался. Да уж, что и говорить, самое время для того, чтобы почувствовать свою запоздалую женскую сексуальность. Всегда у нее все не вовремя.

— Мистер Маккей, я полагаю.

Рейн подпрыгнула от холодного, насмешливого голоса Виктора Лазара. Он стоял в дверях кухни, и его серебристо-серые глаза не упустили ничего.

Пират приветственно кивнул ему.

— Мистер Лазар. Рад встрече. — Слова и тон были вполне вежливыми, но из его голоса напрочь пропал бархат. Теперь он звучал ясно и твердо, как стекло.

Виктор холодно улыбнулся:

— Вы познакомились с моей секретаршей?

— В лифте, — сказал пират.