Бал Сатаны - Джеки Коллинз (2005)

— А то я ждать собралась! — фыркнула Бет. — Я уж лучше куда—нибудь завалюсь. С девочкой Кэтрин посидит.

— А почему нельзя дома побыть?

— С какой стати? Ты же в Майами без меня едешь!

— При чем тут это? Я еду повидать отца.

— Знаю, Майкл, а потому, пока ты там, я пойду потусоваться с друзьями. В конце концов, как ты сам любишь подчеркнуть, мы с тобой не муж и жена.

Почему его вдруг кольнула ревность? Что-то такое было в Бет, что вызывало в нем мелкособственническое чувство.

В Майами было жарко и влажно. Из аэропорта Майкл на такси поехал прямиком к Винни. Машина подкатила к прочному старому зданию, выкрашенному в мерзкий розовый цвет. Майкл расплатился и отпустил водителя, а сам вошел в тусклый вестибюль. Лифт, пропахший тушеной капустой и застарелой кошачьей мочой, медленно, со скрипом поднялся на четвертый этаж. Майкл постучал в дверь Винни, и, к его удивлению, открыла женщина.

— Кого вам? — спросила она отнюдь не дружелюбным тоном. Средних лет, худая, с жидкими каштановыми волосами и длинным носом. На ней был старый цветастый халат и потрепанные пушистые шлепанцы, некогда имевшие розовый цвет.

— Мне нужен Винни Кастеллино, — сказал он в замешательстве, решив, что ошибся адресом.

— Он много кому нужен, — проворчала она.

— Простите?

— Если он тебе задолжал, то можешь распрощаться со своими денежками. Он неделю как обанкротился. Так что проваливай.

Не так он представлял себе встречу с отцом.

— Я Майкл, — быстро проговорил он, выставив ногу, чтобы она не захлопнула дверь перед его носом. — Его сын.

— А-а, — протянула женщина. — В таком случае… Деньги у тебя есть? Потому что папаша твой гол как сокол.

— Как это может быть? Он же продад дом и магазин. У него должна быть куча денег.

— Это все счета за лечение, — отмахнулась она и тяжело вздохнула. — А еще… он же играет.

— Играет?!

— Должна же быть у мужика хоть какая-то радость в жизни!

— Он дома?

— Ты бы лучше вошел, — сказала она и распахнула дверь. В квартире было светло. Так светло, что в глаза бросался толстый слой пыли на всех горизонтальных поверхностях и разноцветье пятен на стареньком ковре. Большой балкон выходил на океан.

Винни сидел в своем инвалидном кресле на балконе, на коленях у него стоял маленький телевизор, а у ног терлась шелудивая рыжая кошка.

Майкл нерешительно приблизился.

— Пап, — сказал он, и голос его дрогнул.

Винни обернулся. На его некогда красивом лице не отразилось и намека на удивление.

— Я слышал, ты в тюрьме, — в лоб заявил он. Хорошее приветствие! Впрочем, иного Майкл и не ожидал.

— Не удивляюсь, — продолжал Винни. — Твоя бабушка всегда говорила, что ничего путного из тебя не выйдет. Я пробовал держать тебя в узде. Беда в том, что ты никого не слушал.

— Я приехал поговорить.

— О чем?

Майкл глянул на женщину, которая маячила в двери, навострив уши.

— Это личное, — сказал он. — Не против?

— Исчезни, — сказал Винни своей сожительнице, и та моментально испарилась.

— Твоя… твоя подруга говорит, ты недавно разорился? — А ты что же, за денежками прикатил?

— Интересно… Сам забрал все деньги и оставил мне жалкие три сотни, а теперь удивляешься, что я попал в беду, — сердито произнес Майкл. Потом вспомнил, что приехал не затем. — Нет, — ответил он, решив не ворошить старых обид. — Я тут не за этим.

— Ну так выкладывай.

Майкл порылся в кармане и достал сигарету.

— Ты мне никогда не рассказывал, чтб именно произошло в тот вечер.

— В какой еще вечер? — прищурился Винни.

— Когда маму убили.

Винни теребил антенну телевизора.

— Я тебе уже все сказал.

— Нет, не все. Я хочу знать подробности. Я тебя спрашивал, а ты говорить не желал. И бабушка тоже.

— Да что там может быть такого важного, что тебе требуется знать? Да еще через столько лет?

— Есть у меня причины.