Лаки - Джеки Коллинз (1994)

Сьюзан Мартино являла собой само совершенство – от идеально подстриженной и уложенной головы до облаченных в золоченые туфельки от Чарльза Джордана ног. На ней было простое платье от лучшего модельера и на несколько сот тысяч долларов сверкающих сапфиров. Они шли к ее глазам, деликатно подкрашенным – ничего кричащего.

«По такой женщине, – подумала Лаки, – не скажешь, что она когда-нибудь ходит в уборную. Смешно даже представить себе ее в постели с Джино».

– Я так рада познакомиться с вами, дорогая, – защебетала Сьюзан. – Ваш отец постоянно о вас рассказывает.

Лаки вымученно улыбнулась и с грустью поставила крест на уютном тет-а-тет с Джино. Сьюзан Мартино, Димитрий Станислопулос и Матт Трайнер подсели за их столик. Лаки с трудом удавалось скрывать раздражение.

Димитрий и Джино со смехом припомнили свою предыдущую встречу. Как давно и далеко это было! А теперь непослушные дочери превратились во взрослых женщин.

– Поздоровайтесь с Лаки, – с усмешкой сказал Джино Димитрию. – Она-то уж точно вас не забыла.

Теперь, когда он убедился, что между Сьюзан и Димитрием ничего нет, к нему вернулось хорошее настроение. Еще бы. Рядом со Сьюзан, такой женственной, такой леди в полном смысле этого слова.

– Очень приятно, Лаки, – промурлыкал Димитрий, поднося к губам ее руку.

Старомодный лицемер. Она помнила Димитрия на его острове в Греции в то лето, когда они с Олимпией приехали туда на каникулы. Ночами он спал с одной женщиной, расфуфыренной брюнеткой, а днем развлекался с другой гостьей, длинноволосой артисткой со стальными глазами и покладистым мужем. Олимпия говорила, что ее отец считал своим долгом трахнуть все, что шевелится. «Того же поля ягода, что и Джино», – еще подумала тогда Лаки.

К столу подошли две артисточки. Сплошные зубы, груди и волосы. Одну сегодня снимал Матт Трайнер – вкусом он не отличался, другая предназначалась Димитрию. На обеих явно произвело впечатление, в какой компании они оказались.

Лаки собралась было извиниться и уйти, но потом передумала и решила остаться и понаблюдать за Сьюзан Мартино в действии.

Блондинка оправдала все ее ожидания. Она охмуряла Джино просто мастерски. Ни одного неверного шага. Все ясно – опытная куртизанка нашла, что хотела, и твердо намеревалась не упустить своего.

Лаки ее штучки не обманули.

А вот Джино попался.

«А мне-то что, – подумала Лаки. – Его жизнь».

Нет, ни черта подобного.

Это наша жизнь. Наша общая – вот уже год.

Лаки нравился Нью-Йорк. И еще ей нравилось очутиться подальше от семейки Ричмондов. Но что захватило ее больше всего, так это разбираться в делах Джино.

Коста с энтузиазмом начал учить Лаки. Ему импонировала ее детская заинтересованность, и он ничего от нее не скрывал, хотя и знал, что Джино не одобрит его действий. Изо дня в день Лаки приходила к нему в контору, и Коста принимался рассказывать ей о деятельности различных компаний.

– Конечно, ты всего лишь номинальный руководитель, – добавлял он. – Никто никогда не будет ожидать от тебя настоящей работы.

В самом деле? Ну, это он так думал. Как губка, она впитывала в себя любую информацию. Когда Крейвен позвонил из Вашингтона и сердито потребовал ее возвращения, она ответила, что их брака больше не существует. Шаг, который гораздо труднее было бы сделать, чувствуй она незримое присутствие Джино.

Когда Дарио с великой неохотой приехал из Сан-Франциско и обнаружил, что его работу уже выполняет сестра, он испытал огромное облегчение. Бизнес никогда его не интересовал; теперь он мог со спокойной душой вернуться к своим любимым занятиям и делать все то, чего Джино ему никогда бы не позволил. Дарио в основном интересовали не девочки, а мальчики.

Меньше чем за год Лаки узнала все, что можно, о разнообразных деловых интересах Джино. Как в свое время ее отец, она оказалась способной ученицей.