Никому не говори… - Карен Робардс

— Ты в порядке? — вполголоса спросил Мэтт, взял ее за руку и повел вслед за женщиной. Через минуту Карли пришла в себя, потому что он был рядом и его рука, такая надежная и сильная, поддерживала ее. Она кивнула и вскоре очутилась в комнате с поцарапанной деревянной стойкой, где детям давали лекарство. За стойкой виднелась серая металлическая дверь с квадратным стеклянным окошком. Она была открыта.

— Тут был только один мальчик. У него аллергия. Я отвела его в другую комнату.

— Большое спасибо.

Карли слышала эти фразы как бы издалека. Она освободила руку и прошла в пустую комнату.

Комната была маленькая, с большим окном, выходившим… нет, не на сарай, а на навес, хлипкий навес, окруженный дощатым забором. Когда-то в этом загоне держали ослика, нескольких кур, пару козлят и поросенка. Она всегда любила животных…

Койки находились на своих прежних местах. Железные, выкрашенные белой краской, по паре с каждой стороны. Она спала на верхней койке слева. Карли посмотрела на нее. Койка была той же самой; металлические пружины, тонкий матрас, синее одеяло и плоская подушка. Тогда она казалась ужасно высокой. А сейчас была просто высокой. Матрас был выше ее макушки. Туда нужно было подниматься по лесенке.

Лесенка была на прежнем месте, в дальнем конце койки. Карли подошла к ней и полезла наверх. На Карли были белые брюки-капри, черная льняная рубашка с застежкой спереди и теннисные туфли, так что подниматься было легко. Она легла на матрас.

Скрип. Скрип. Звук был тот же самый. «Осторожно, не упади», — прозвучало в мозгу чье-то предупреждение. Тогда здесь тоже работала пожилая женщина, славная женщина, которая следила за ними весь день. Именно она и предупреждала Карли. И Карли была осторожна: она спала, прижавшись спиной к стенке, и боялась, что скатится с матраса.

Пытаясь вспомнить, как это было, она вытянулась во весь рост и повернулась на бок, спиной к стене.

— Карли, — услышала она.

Это был Мэтт. Он быстро вошел в комнату, огляделся, а затем увидел, что Карли лежит на койке.

— Ты как, в порядке? — Он подошел и посмотрел на Карли поверх матраса. Она видела его лицо без подбородка: только рот, нос и глаза.

Эти глаза. Смотревшие на нее ночью. Его глаза! Карли затрясло.

Глава 37

Она была белой как лист бумаги, ее глаза казались огромными и пустыми, раскрывшийся рот судорожно втягивал воздух. Спина прижималась к стене, на подложенную под голову руку падал каскад кудрей, и — боже всемогущий — ее била дрожь.

— Все, забудь об этом. — Мэтт взял ее за руку и потянул к себе. Он не мог видеть ее в таком состоянии, хотя в целом картина была приятная. В комнате было тепло, кондиционер почти не помогал, но когда Мэтт коснулся ее обнаженного предплечья, кожа Карли оказалась ледяной и влажной. — Не нужно. Карли…

— Я вспомнила, — дрожащим голосом сказала она. Карли сейчас казалась потерявшейся маленькой девочкой. У Мэтта сжалось сердце. — Это были глаза. Когда ты посмотрел на меня поверх матраса, я вспомнила эти глаза. Именно их я видела в кошмарных снах, Мэтт. Его глаза. Светло-голубые. Без ресниц. Те же глаза, что и у чудовища, которое напало на меня. Он сказал: «Теперь я вспомнил тебя». — Она судорожно вздохнула. — Да, теперь я его тоже вспомнила.

— Рассказывай. — Мэтт напрягся так, словно Карли пытали у него на глазах. Впрочем, именно это и происходило. Но если она вспомнит, если сможет назвать ему преступника, все разом кончится и Карли будет в безопасности. Он успокаивающим жестом потрепал ее по руке.

— Это было по ночам. Всегда по ночам. Я боялась заснуть, потому что тогда не увидела бы его прихода. Он открывал дверь, и я видела, как он стоял в проеме. В лазарете было темно, а в кабинете горел свет, так что я видела большой черный силуэт. А потом он входил, закрывал дверь и… и начинал.