Незабываемая - Мерил Сойер (1999)

Ванна из черного мрамора поразила Лаки; она была размером чуть ли не с бассейн для молодняка. В зеркальной стене Лаки увидела собственное отражение: отросшие каштановые кудри с темными корнями, дочерна загорелое лицо. На ней по-прежнему были шорты

цвета хаки и майка с надписью «Спасем китов». Какой контраст с окружающей роскошью!

«Хуже мокрых кошек», — вспомнила Лаки. Так Сара говорила сыновьям, когда они заигрывались в футбол.

— Тебе в этом дворце не место, — сказала Лаки своему отражению, и ей показалось, что она услышала ответ:

— Привыкай! Это твоя жизнь. Рядом спит твоя дочь. Ты обещала больше ее не бросать.

В стенном шкафу мог, пожалуй, поместиться весь дом Грега. Блузок и юбок здесь хватило бы на целый магазин. За стеклянными дверцами помещались десятки пар обуви. В особом отделении висела дюжина длинных платьев. Лаки застыла посреди комнаты, не веря своим глазам. Зачем ей когда-то понадобилось такое количество одежды? И почему столько неоторванных ценников?

— Вот альбом!

Лаки вздрогнула и испуганно обернулась. Муж протягивал ей черный бархатный альбом с золотым вензелем «В».

— Прости. Я стучал, но ты, очевидно, не слышала.

— Почему здесь столько абсолютно новой одежды? — с недоумением спросила она.

— Ты всегда любила делать покупки, — пожал плечами Брэд. — Почти весь день проводила в магазинах, салонах красоты или у своего тренера.

Лаки больше не удивлялась. Ну еще бы: женщина в зеркале! Если она была способна беспричинно орать на дочь, то что же удивляться подобному образу жизни?

— Все это в прошлом, — решительно заявила она. — Отныне я собираюсь...

На лице Брэда появилась уже знакомая улыбка.

— Сегодня был трудный день, ты устала. Давай поговорим об этом утром.

Брэд ушел. Лаки взяла альбом и устроилась в огромном мягком кресле. Фотографии представляли собой хронику жизни дочери от самого рождения — очевидно, это снимал Брэд. Лаки снова погрустнела: она ровно ничего не могла вспомнить...

Зато собственные фотографии ее ужаснули. Да, это была женщина из зеркала: то же выражение лица, тот же вызывающий и в то же время какой-то затравленный взгляд. Только у этой — совершенно прямые темные волосы до плеч. Зачем было обесцвечивать и завивать мелким бесом такие красивые волосы?

Лаки присмотрелась повнимательнее и поняла, что раньше ей была присуща заносчивость в сочетании с неуверенностью в себе. Взрывоопасная смесь! Она словно бросала вызов всему свету. Это было заметно на каждом снимке, даже на том, где она была запечатлена с новорожденным младенцем на руках. Тщеславная, самодовольная особа! Наверное, мужчины считали ее красоткой...

Лаки захлопнула альбом, испытывая отвращение и стыд. Как ее угораздило стать той женщиной из зеркала? Нужно будет завтра подробно расспросить Брэда о своем прошлом. Кое-что по-прежнему казалось ей загадочным...

Лаки побрела босиком на балкон. Внизу буйствовала тропическая природа, чуть дальше изгибался пляж с переливающимся, словно россыпи жемчуга, песком.

Подставив лицо луне, она вспоминала мужественный облик Грега. Он был совсем близко, всего в получасе полета, и в то же время так далеко! Чем он сейчас занят? Скучает ли по ней? Смог ли уснуть?

Глядя на звездное небо, Лаки возрождала в памяти ночи, проведенные с Грегом. Столько любви — и так мало времени вдвоем! Недаром она так дорожила каждым мгновением... Что ж, зато у нее остались воспоминания, и они придавали ей сил и отваги.

Там, на Мауи, ожидая результатов телепередачи, Лаки готовилась к худшему и все-таки не представляла, какой ужас припасла для нее судьба. Жизнь без Грега!

— Спокойной ночи, милый, — сказала она вслух. — Я люблю тебя всем сердцем.

Восток окрасился первыми алыми сполохами зари, но на западе собирались тяжелые грозовые тучи. Грег понимал, что надвигается новый тропический шторм; скорее всего он разыграется еще до того, как на пляжи выползут туристы.