Бретонская роза - Лаубе Генрих (1843)

– Меня беспокоит, что ваша королевская милость станет обходиться с этим удивительным созданием, как с обыкновенной любовницей, хотя я…

– Знаешь, Бюде, из тебя вышел бы отличный проповедник.

– Это дело кажется мне настолько серьезным, как я и прежде докладывал вам, что, рискуя навлечь на себя ваш гнев, я посоветую графине тотчас же вернуться домой.

– Глупый человек, разве я отрекаюсь от своих слов! Если эта женщина произведет на меня то впечатление, которое я ожидаю, то ты увидишь, насколько я серьезно буду относиться к ней.

Король подозвал к себе Бонниве, стоявшего в почтительном отдалении от него, и сказал:

– Я передумал. Когда приедет сюда графиня и, встревоженная отсутствием мужа, бросится отыскивать своего брата, ты не должен показываться ей на глаза, потому что ты можешь испортить все дело своим легкомыслием и только напугаешь ее. Пусть ее встретит Бюде и отведет к моей сестре.

Во время этого разговора, происходившего в полдень в большой зале замка Блуа, королю подали письма, заключавшие печальные известия о ходе военных действий, которые дурно отозвались на его расположении духа. Он стал ходить взад и вперед по зале большими шагами и, по-видимому, не заметил Лотрека, который был введен в залу Шабо де Брионом. Лотрек молча поклонился и, остановившись среди залы, следил глазами за расхаживающим королем. Лицо его оставалось спокойным и серьезным. Король несколько раз прошел мимо него и наконец, остановился.

– Не тебя ли, Лотрек де Фуа, я послал в Италию с отборным войском?

– Да, я был послан вами в Италию.

– Где мое войска?

– Оно погибло.

– Где мой наследственный Милан?

– Он уже не принадлежит вам.

– Кто же виноват в этом, несчастный человек?

– Не я.

– Как смеешь ты говорить это! Не ты ли потерял Милан?

– Ты сам потерял его, король, потому что оставил нас на произвол судьбы.

– Каким образом? – спросил король, возвысив голос.

– Войску необходимо жалованье, потому что оно состоит не из дворян; войску необходимо продовольствие. Но ни о том, ни о другом не позаботились во Франции. Вспомните, король, что я не хотел уезжать отсюда, пока мне не выдадут деньги для ведения войны. Вы сказали мне тогда: «Уезжай спокойно, деньги будут высланы!» Я уехал – чем же это кончилось? Жандармы прослужили восемнадцать месяцев, не получив ни одного экю, так же как и швейцарцы, которые служат только из-за денег. Большинство их, наконец, бросило меня, а те, которые остались, принудили меня дать битву у Бикокка при самых неблагоприятных обстоятельствах. Они надеялись поживиться добычей и обратились в бегство при первом натиске.

– Как можешь ты жаловаться на недостаток денег, когда мне известно, что ты получил сполна обещанные 400 000 экю?

– Ты мне не высылал их.

– Это наглая ложь!

– Удержись, король Франции! Лотрек де Фуа уже несколько лет предводительствует твоими войсками и не позволит тебе обращаться с ним таким образом. Фуа не лжет! Я действительно получил твое королевское письмо, в котором ты извещал меня о посылке денег, но они не были высланы мне.

– Брион, позови Семблансэ!

Король опять принялся ходить взад и вперед по комнате. Он казался еще в большем волнении, чем при начале разговора. Когда вошел Семблансэ, король с горячностью спросил его:

– Разве я не приказал тебе послать 400 000 экю в итальянскую армию?

– Точно так, ваше величество.

– Ты исполнил мое приказание?

– Деньги уже были приготовлены к отправке, но ее королевское высочество герцогиня Ангулемская потребовала всю сумму себе.

– Разве ты мне не слуга и не считаешь себя обязанным исполнять мои приказания?

– Я противился, насколько это было возможно, против матери моего короля, но ваше величество было в отсутствии и мне ничего не оставалось делать, как заручиться формальной квитанцией…